Смерть лорда Эджвера

– Да, – мягко произнес Пуаро. – Как я уже заметил, жаль, что он не остался на улице. Тогда таксист мог бы подтвердить, что он не входил в дом.

Она кивнула, и из глаз ее прямо на подол платья брызнули слезы. Она встала, и Пуаро взял ее за руку.

– Вы хотите, чтобы я спас его, так?

– Да, да! Ну пожалуйста! Вы не представляете…

Она стояла перед ним, стараясь сдержать слезы, сцепив пальцы рук.

– Вам нелегко жилось, мадемуазель, – мягко произнес Пуаро. – Я понимаю. Очень нелегко. Гастингс, вы не посадите мадемуазель в такси?

Я вышел с Аделой на улицу и поймал ей такси. К тому времени она взяла себя в руки и премило поблагодарила меня.

Когда я вернулся назад, Пуаро ходил взад и вперед по комнате, мрачно сдвинув брови.

Я был рад, когда зазвонивший телефон отвлек его от размышлений.

– Кто говорит? Джепп? Bonjour, mon ami[59].

– У него есть новости? – спросил я, подходя ближе к телефону.

После нескольких восклицаний Пуаро сказал:

– Да, а кто за ней приходил? Они знают?

Полученный ответ явно обескуражил моего друга. Его лицо смешно вытянулось.

– Вы уверены?

…

– Нет, это всего лишь неожиданно.

…

– Да, мне необходимо вновь все обдумать.

…

– Comment?[60] Что?

…

– И тем не менее я оказался прав. Да, деталь, как вы выразились.

…

– Нет, я по-прежнему так считаю. И прошу вас справиться еще в ресторанах неподалеку от Риджентгейт, Юстона, Тоттенхем Корт-роуд и, наверное, Оксфорд-стрит.

…

– Да, мужчина и женщина. И еще в районе Стрэнд, около полуночи. Comment? Что?

…

– Конечно я знаю, что капитан Марш был с Дортхаймерами. Но на свете, кроме капитана Марша, есть и другие люди.

…

– Говорить, что я упрям как баран… неприлично. Tout de même[61], помогите мне в этом, прошу вас.

Он положил трубку.

– Ну что? – нетерпеливо спросил я.

– Золотая шкатулка действительно была куплена в Париже, Гастингс, в известном магазине, который специализируется на такого рода вещах. Магазин получил письменный заказ от некой леди Акерли – письмо было подписано «Констанс Акерли». Естественно, такой дамы не существует в природе. Письмо было получено магазином за два дня до убийства. «Леди Акерли» просила выложить из рубинов ее инициалы и сделать надпись. Заказ надлежало выполнить срочно, за ним должны были заехать на следующий день. То есть накануне убийства.

– И его забрали?

– Да, и заплатили наличными.

– Кто приезжал за ним? – возбужденно спросил я, чувствуя, что мы близки к разгадке.

– Женщина, Гастингс.

– Женщина? – удивленно переспросил я.

– Да! Женщина – маленького роста, пожилая и в пенсне.

Мы посмотрели друг на друга в полном недоумении.

Глава 25 Обед

Насколько я помню, мы обедали с Уилдбернами в отеле «Кларидж» на следующий день.

И Пуаро, и я отправились туда без всякой охоты. Это было уже шестое приглашение, которые мы получили от миссис Уилдберн, настойчивой и любящей знаменитостей дамы. Невозмутимо снося отказы, она в конце концов предложила нам на выбор такое количество дней и часов, что мы вынуждены были капитулировать и решили, что чем скорее мы пройдем через это испытание, тем лучше.

После получения вестей из Парижа Пуаро сделался очень замкнутым и на все мои вопросы отвечал одно и то же:

– Здесь есть что-то, чего я не понимаю.

И несколько раз я слышал, как он тихонько бормотал:

– Пенсне. Пенсне в Париже. Пенсне в сумочке Карлотты Адамс.

В каком-то смысле я даже был рад, что мы приняли приглашение миссис Уилдберн. Я надеялся, что Пуаро немного развлечется.

Среди приглашенных был Дональд Росс, радостно нас приветствовавший. Мы оказались с ним рядом за столом, поскольку дам оказалось меньше, чем мужчин.

Напротив нас сидела Сильвия Уилкинсон, а слева от нее – и справа от миссис Уилдберн – молодой герцог Мертонский.

Мне почудилось (возможно, я ошибался), что ему было немного не по себе. Вряд ли ему, с его консервативными, я бы даже сказал – реакционными взглядами, пришлась по вкусу компания, в которой он оказался. По прихоти судьбы ему довелось жить в наши дни, а не в Средние века, и его страсть к суперсовременной Сильвии Уилкинсон казалась одной из тех анахроничных шуток, которые природа любит играть с людьми.

Глядя на прелестную Сильвию и слушая ее изумительный, хрипловатый голос, придававший очарование самым банальным высказываниям, я этому не удивлялся. Но со временем можно привыкнуть и к изумительной красоте, и к чарующему голосу! У меня мелькнула мысль, что, возможно, уже сейчас луч здравого смысла пробивается через пелену его всепоглощающей любви. Это пришло мне в голову после маленького инцидента, если не сказать – унизительного gaffe[62], допущенного Сильвией.

Кто-то (не помню кто), рассказывая о вышедшей недавно в Париже книге модной поэтессы, заметил, что «от нее веет ароматом Сафо», и это привлекло внимание Сильвии. «Что там в Париже? – тут же переспросила она. – „Сафо“? Не понимаю, почему все сходят с ума от этих духов? Мне кажется, что у них слишком резкий запах».