Смерть - лучший учитель

Дни пролетали с потрясающей скоростью, так тысячи волн на море в легкий шторм накрывают одна другую, пока ты не сбиваешься со счета и тебе не начинает казаться, что все это — одна и та же волна. Я просыпалась утром, шла на завтрак, если его мне ставили в распорядок, затем на уроки, тренировки до потери пульса, снова занятия, если повезет, то будет обед, а случалось, что не удавалось даже поужинать и поспать. Экспедиций почти не было, так, мелочь: трехдневное сопровождение важных персон, затем эскорт корабля с ценным грузом через неспокойные воды.

Вскоре пришла весна, растопив снега и обнажив ранее засыпанные снегом ветки вечнозеленого леса, шпили башен и освободив ото льда озера и реки. Я этого почти не заметила, думаю, погода и вовсе прошла бы мимо меня, если бы не регулярные ночные дозоры на крепостной стене. Я сделала на кузнечном деле новый посох с лидорианскими кристаллами взамен старого ученического и получила зачет по магическому оружию.

Совершенно неожиданно получила третью ступень по воздуху, когда уснула на парапете и свалилась со стены во время дежурства. Помимо ступени еще отхватила втык от Фредерика и наказание в конюшнях и подземельях. Но взыскания оказались недолгими — моего декана приятно удивило, что, падая со стены, я не только успела проснуться и полететь, но еще и создать вихрь достаточной силы, чтобы он отнес меня обратно на высокую стену, где остались мои плащ и посох. Я сильно сомневалась, что мне бы удалось повторить этот трюк на трезвую голову, но не заявлять же о своих подозрениях декану.

С настораживающей легкостью сдала магию огня и строение личности. Какие-то предметы требовали много сил и терпения, другие зачеты я получала, даже не напрягаясь.

Я ела в столовой, иногда у Натаниэля, а чаще — на ходу. Иногда Элька приносила под пологом жилета стащенную из столовой провизию, если я находилась на дежурстве. Я спала, бегала по арене от яростных атак Фредерика, пока декан планомерно размазывал меня по желтому песку, засиживалась ночами в древней библиотеке, листая украшенные камнями и яркими иллюстрациями фолианты. Иногда отсыпалась на уроках Роберта, за что ему огромное человеческое спасибо.

Дни пролетали и пролетали, пока не наступило лето. Пришла душная жара во все уголки Академии, и даже легкий ветерок с моря не спасал от удушающего зноя и палящих лучей солнца. В глубинах замка было прохладно и уютно, но с наступлением тепла мы редко сидели в помещениях, все чаще даже теоретические занятия проводились на свежем воздухе.

К концу первого полугодия к нам пришла учиться новая девушка. Она мне не то чтобы не понравилась, просто я всегда плохо сходилась с женским полом. Куда ближе по пониманию мне были мужчины. Ее звали Клоя, с русыми и короткими волосами, с подвижной мимикой и хрипловатым голосом, она больше напоминала парня. Несмотря на то, что и я, и Элька были боевыми магами, воинами и не страшились почти ничего, нас с детства приучили оставаться женственными, изящными и очаровательными. Натаниэль однажды заявил, ехидно улыбаясь, что, даже ругаясь последними словами, я очень мила. А Клоя казалась неуклюжей, грубоватой. Пожалуй, она сошла бы за единственную дочь деревенского кузнеца. Тем удивительнее было, когда оказалось, что она наследница древнего княжеского рода.

Вся эта душераздирающая история неравных браков и таких знакомых тягот жизни родовитых детей прошла мимо меня — я училась. Рисовала здание часовни, безбожно используя все видимые мною храмы во всех мирах, пыталась не травануться на уроках алхимии, когда удушающие пары застилали все вокруг и лезли в глаза зеленоватыми облачками, а Стеонтий что-то невнятно, но зло бормотал рядом. Ломала на тренировках лишние, по мнению учителей, конечности, лечилась в светлом лазарете, но чаще — просто пользовалась своими же эликсирами, запас которых постоянно пополняли Арчидоз и Натаниэль.

Я выслушала историю Клои за одним из обедов в просторном зале, но если честно — мне были не сильно важны ее слова, поэтому я забыла о ней. Пока однажды, посреди усталого ужина, когда у всех едва хватало сил донести ложку до рта, нас не прервал тревожный и басовитый голос колокола.

Боевая тревога. Мы спешно бросили еду, схватили посохи, что всегда стояли на стойке у стены и побежали, сохраняя строй, на стену. Там было наше место на случай битвы, нас не единожды гоняли на учебных тревогах, но что-то подсказывало мне — сейчас все было всерьез.