Смерть мелким шрифтом

Ивакин с улыбкой смотрел на него. Все управление знало, что отсутствие жены — незаживающая рана в душе Прохорова. Жениться он мечтал страстно. И говорил об этом на каждом углу уже лет пятнадцать. Считалось, что жениться ему мешают дежурства, футбол, маленькая квартира и прочие неудобства, которые почему-то не мешали жениться всем остальным. Правда, последние лет пять по управлению ходили слухи, что Прохоров специально раздувает проблему, чтобы замаскировать другую свою боль — ну, это самое… Мир вокруг стал очень свободным, но в милиции по-прежнему косились не только на раввинов, но и на эту, другую ориентацию. «Черт его знает, — иногда думал Ивакин, приглядываясь к Прохорову. — Мужик как мужик. Вот молодые как-то умеют сразу определять. А я… поздновато, видимо, начал интересоваться проблемой».

— Наш шеф вчера на телевидении лопухнулся, — радостно сообщил Прохоров. — Его ведущий развел, как лоха. Ну, он и ляпнул, не подумав. Сегодня пресс-службе вставят по полной!

— Это дело, — одобрил Ивакин. — Я их сам тут недавно чуть не поубивал. Они с фактами напутали так, что одна газетенка обычную бытовуху раздула до размеров международного скандала. Я даже телефон отключал на двое суток, у меня от опровержений мозоль на языке выросла.

— У меня тоже на днях случай был. — Прохоров присел на край стола и стал чикать ножницами в опасной близости от ивакинского лица. — Один наш бывший сотрудник убийство предсказал. На самом деле просто с датами напутал, а получается — предсказал. Ты, кстати, любишь всякую такую фигню. Загадочную. — Прохоров снисходительно хмыкнул.

— Бывший сотрудник? Выгнали?

— Не-ет. Он у нас в пресс-службе работал. Хороший парень. Недавно ушел — туда, где платят. И я бы ушел, если бы было куда…

— Что значит предсказал? — серьезно спросил Ивакин.

— Да у него родственница, сестра, тоже журналистка, устроилась в газету «Без цензуры». Ведет колонку криминальной хроники, пишет статьи об убийствах. И кое-что ему в этой ее работе не понравилось.

— Боится, что ее с зарплатой обманут? Газета хоть солидная?

— Володя, ты иногда бываешь проницательным таким… Чтоб ты знал: солиднее, чем эта газета, вообще не бывает. Там с зарплатой не обманывают. Дело не в этом. Она, видимо, стала подозревать, что от увэдэшных информаторов липа идет. А потом вообще оказалось, что материалы об убийстве для последней статьи, которую эта журналистка написала, пришли к ней раньше, чем произошло само убийство.

— Как это? — озадаченно спросил Ивакин.

— Ну, так получается, представляешь!

— Это он так говорит, родственник ее?

— Да я тоже почти свидетель.

— Что значит — почти?

— Я тебе говорю — ему работа сестры сразу не понравилась. Или ей самой что-то показалось подозрительным. И перед опубликованием нескольких последних статей он мне звонил и расспрашивал о тех убийствах, о которых она пишет. Он же сам теперь у нас не работает, информацией не владеет.

— И ты ему все выкладывал?

— Володь, дело не в этом. Я ничего секретного не выдавал. Я смотрел сводки и просто говорил ему, что так, мол, и так, действительно, такое преступление произошло при таких-то обстоятельствах.

— Зачем это ему могло понадобиться? Выуживал дополнительные сведения, наверное.

— Вряд ли. Мне вообще показалось, что он куда больше нас знает и даже пытается выяснить: действительно ли то, что появится в статье, известно милиции… Ну, а в целом, ему нужны были только общие факты: убит тот-то, там-то, подозревают того-то.

— Опять же — зачем? Проверял на всякий случай?

— Возможно, хотя повторяю тебе, он и без нас много знал. Если бы мне нормально платили, я бы поинтересовался его источниками. А так… — Прохоров махнул рукой и сразу спохватился. — Знаю, знаю, ты горишь на работе! Извини, я другой. Я считаю, что как они нам платят, так мы и работать должны.

— Или уходить, — недовольно произнес Ивакин.

— Вот еще! Почему это я должен уходить, если столько лет жизни на эту работу угробил?

— Ладно, Прохоров, ты отвлекся.

Прохоров сердито подышал, но успокоился.

— Так вот, этот парень звонил мне несколько раз, расспрашивал о тех преступлениях, о которых писала его сестра. Последний раз он позвонил недели две назад, тоже попросил узнать, было — не было. Я в тот вечер дежурным был, поэтому быстро все проверил. Позвонил ему и сказал: прокололись ваши информаторы. Он, вроде, удивился. А где-то дней через неделю смотрю по сводкам — точно, убили эту бабу, о которой он спрашивал. Я ему позвонил и говорю: извини, дорогой. Было. Он спрашивает: когда? Я говорю: в четверг вечером. Он, видать, челюсть отвесил и говорит: я же в среду спрашивал!

— А он в среду спрашивал?

— Володь, а я не помню! Ну, вот не помню, хоть убей! Я уж и по ежедневнику смотрел, и программу телевизионную всю исследовал, пытался хоть какую-то зацепку в том дне найти! Не смог! Ни одного матча, как назло, всю неделю не было. По футболу я бы восстановил…

— Ты же дежурным в тот вечер был. Вот тебе и зацепка.

— Да я почти всю неделю дежурил! Со вторника по пятницу. Говорю тебе, измучили нас с этими антитеррорами.