Смерть миссис Вестуэй

– Я… – Хэл сглотнула. В горле у нее пересохло, как будто его обсыпали пылью, и она вдруг поймала себя на том, что заняла оборонительную позицию: скрестила руки и стряхнула волосы на лицо, чтобы скрыть его. Поставь себя на место клиента, услышала она голос мамы. Представь, что он хочет увидеть, когда заходит к тебе. И Хэл пожалела, что не сняла свою крупную серьгу, однако сейчас уже ничего не поделаешь. Она выдавила улыбку, по возможности пытаясь предстать открытой, безобидной девушкой. – Да, это я.

И протянула руку, но старуха отвернулась, будто не заметив, и Хэл осталось только опустить руку.

– Мне не сообщили, что вы приедете, – бросила через плечо миссис Уоррен, – но на всякий случай я проветрила комнату. Вы, конечно, захотите переодеться.

Это был приказ, не вопрос, и Хэл вяло кивнула.

– Следуйте за мной, – сказала миссис Уоррен, и Хэл, поймав взгляд Тресвика, в немом вопросе подняла бровь.

Он сдержанно улыбнулся и махнул рукой в сторону лестницы. Миссис Уоррен, не дожидаясь Хэл и цепляясь подагрическими пальцами за перила, уже тяжело поднималась по длинному лестничному маршу.

– Это на чердаке, – сказала она, обернувшись вполоборота на Хэл, поспешающую за ней с чемоданом, который бился о каждую ступеньку.

Ковровая дорожка была закреплена латунными ковродержателями, но из-за невероятного количества пыли их трудно было рассмотреть, как и узор самой дорожки.

– Конечно, – запыхавшись, проговорила Хэл, когда они дошли до лестничной площадки и миссис Уоррен нацелилась на следующий марш, ступени которого имели более практичное покрытие. Хэл чувствовала под ногами жесткость и даже бугорки. – Никаких проблем.

– Смысла жаловаться нет, – отрезала миссис Уоррен, как будто Хэл жаловалась. – Меня никто не предупредил, так что придется смириться.

– Чудесно, – кивнула Хэл. Она подавила обиду на резкость миссис Уоррен и опять улыбнулась, надеясь, что та услышит улыбку в голосе. – Честно. Я и не думала жаловаться. Я очень благодарна за то, что у меня вообще будет комната.

Наконец они добрались до самого верха. Дальше ступеней не было, только выложенный кафелем коридор с длинной вереницей дверей по обе стороны, вероятно, ведущих в комнаты. В одной из них, наверно, было открыто окно, потому что от холодного сквозняка под ногами у Хэл шевелилась пыль.

– Умывальник здесь, – коротко отрезала миссис Уоррен, кивнув на дверь в дальнем конце коридора. – Ванная этажом ниже.

Ванная? В единственном числе? В таком-то доме наверняка больше одной ванной?

Но миссис Уоррен уже открывала одну из тех дверей, что Хэл приняла за вход в комнаты. За ней показалась прилепившаяся к стене лестница. Экономка щелкнула выключателем, и голая лампочка, вспыхнув, осветила узкие ступени, на сей раз не покрытые ни тебе ковром, ни даже половичком, только тонкую полоску линолеума она увидела позже наверху. В такт шагам старухи палка с железным наконечником стучала о дерево.

Хэл помедлила внизу лестницы под предлогом того, что ей необходимо перевести дыхание. Что-то ей тут не понравилось, может, узкая лестница, может, отсутствие дневного света, поскольку окон не было даже на потолке, а может, то, что эта часть словно отрезана от остального дома и дверь внизу скрывает само ее существование. Но, сглотнув, Хэл как можно шире распахнула дверь и двинулась следом за миссис Уоррен.

– Здесь живет прислуга? – спросила она, и вопрос гулко срезонировал в замкнутом пространстве.

– Нет, – не оборачиваясь, бросила миссис Уоррен. Хэл будто съездили по морде, но, когда они дошли до верха, экономка остановилась и, посмотрев на гостью, вроде бы несколько смягчилась. – Теперь уже нет. Помещения для прислуги, когда перестраивали дом, перенесли на этаж над кухней. Конечно, все они сейчас заперты, осталась одна я, а я живу внизу, рядом с комнатой миссис Вестуэй, на случай если бы я понадобилась ей ночью.

– Понятно, – смиренно сказала Хэл. Она дрожала. Никогда она не чувствовала себя настолько неуютно – в грязном, мокром пальто, поехавших колготках, с короткими волосами, которые, высохнув после дождя, встали торчком. – Ей повезло, что у нее были вы.

– Несомненно, – не стала возражать миссис Уоррен. Рот ее уложился в тонкую струнку усталого недовольства. – Видит Бог, семья практически о ней не заботилась. Однако ж, как погляжу, вы все с радостью слетелись расклевать добычу, как сороки.

– Я… Я не… – начала Хэл, задетая за живое, но не договорила.

А миссис Уоррен тем временем отвернулась и, прихрамывая, прошла по короткому неосвещенному коридору к закрытой двери, подергав ручку шишковатыми пальцами.

Что тут скажешь? В конце концов, это правда, по крайней мере, если говорить о ней. Хэл помалкивала и ждала, пока миссис Уоррен, зажав палку под мышкой, справится с заклинившей дверью.

– Влажность, – коротко бросила та через плечо, продолжая дергать ручку. – Дерево набухло.

– Можно я вам… – начала Хэл, но дело было уже сделано. Не успела она закончить фразу, как дверь неожиданно подалась, и холодный свет залил коридор.