Смерть миссис Вестуэй

– Ерунда, не переживайте. Если честно, я рад, что у меня был предлог отлучиться. В привокзальном кафе на диво хороший кофе. Не уверен, что смогу выпить еще хоть чашку тех серых помоев, которыми нас потчует миссис Уоррен.

В свете вокзальных ламп глаза Абеля были отчетливо серые, но Хэл не отрывалась от них и, когда они шли на стоянку, пыталась определить цвет при искусственном освещении.

Абель, неторопливо открывая блестящую черную «ауди», перехватил ее взгляд. Хэл вспыхнула и опустила глаза.

– Что-то не так с моим подбородком? – опять улыбнувшись, спросил он.

Хэл покачала головой.

– Простите, нет, я… – Она сглотнула, чувствуя, как пылают щеки. – Я все еще пытаюсь привыкнуть к мысли, что у меня есть семья. Это усваивается с большим трудом.

– Могу себе представить, – легко ответил Абель. – Нам тоже нужно было немножко приноровиться, а вы одна. Для вас должно быть странно в десять раз больше – обрести семью, о которой вы ничего не знали.

Абель открыл боковую дверь и, прежде чем захлопнуть ее за Хэл, перехватил у нее чемодан. Усевшись на водительское место и закрыв дверь, он отключил свет, и все погрузилось во тьму, салон освещало лишь зеленоватое мерцание приборной панели.

– Абель, – медленно начала Хэл, когда машина тронулась с места, – я… я хотела еще раз поблагодарить вас за фотографию с мамой. У меня не так уж много ее снимков в молодом возрасте, а это… ну, словом, это очень много для меня значит, вот.

– Не стоит, – непринужденно произнес Абель и, посмотрев в заднее зеркало, прибавил скорость. – Я очень рад. У меня тоже не очень много фотографий из того времени, к сожалению. Было больше, но не все они вызывали радостные воспоминания, и я сохранил меньше того, что стоило. Но дома я проверю, может, еще что найдется. Если будут с Мод, вы их получите.

– Спасибо, – тихо поблагодарила Хэл.

Они ехали по узким петляющим улицам, и вдруг она набралась мужества.

– Абель, могу я вас кое о чем спросить?

– Разумеется.

– А кто… кто сделал тот снимок? Ну тот, который вы мне подарили?

– Кто снимал? – нахмурился Абель. – Точно не помню. А почему вы спрашиваете?

– О… – В животе у Хэл ухнуло, потому что машина сделала довольно крутой поворот. – Сама не знаю. Просто пришло в голову.

– Честное слово, не могу вспомнить. – Сосредоточенно хмурясь, Абель потер переносицу, словно тянул время. – По-моему… да, почти наверняка Эзра.

Хэл сглотнула, у нее возникло такое ощущение, будто на кону стоит ее жизнь.

– А… А не Эдвард?

– Эдвард? – В темноте Абель покосился на нее, и неземной зеленый свет приборов придал его лицу странное выражение, с трудом поддающееся толкованию. – Надо же, почему вы так решили?

Его голос вдруг утратил теплоту и заботливость, к которым Хэл успела привыкнуть за последние несколько дней, и в нем послышалось что-то холодное, желчное. Хэл невольно замерла; так цепенеет мышь, увидев, как из травы поднимается змея. Внезапно ей стало ясно, что сейчас было бы крайне глупо заговорить о дневнике.

– Я… – Ей не пришлось прилагать усилия, чтобы голос прозвучал слабо, у нее и так перехватило горло. – Не знаю, правда. Просто пришло в голову.

– Это был Эзра, – резко повторил Абель, опять переводя взгляд на дорогу и закрывая тему.

Неправда, подумала Хэл, когда Абель крутанул руль, чтобы вписаться в поворот. Эзра изображен на самой фотографии.

– Просто… – начала она, но Абель оборвал ее ледяным голосом, в котором на сей раз послышалась злость:

– Хэрриет, довольно. Это не Эдвард. Мы тогда еще не были знакомы. Точка, абзац.

Врешь, подумала Хэл. Эдвард упоминается в дневнике. Ты точно врешь. Но почему?

Глава 33

Когда Абель припарковался в Трепассене, Хэл, выйдя из машины, двинулась за ним к главному входу. Света нигде не было, и большой дом с окнами, похожими на черные, безжизненные глазницы, показался почти необитаемым. Хэл вдруг представилось, какой вид он примет через двадцать-тридцать лет – крыша провалена, потрескавшиеся окна разбиты, ветер гоняет по полу листья.

– Мы приехали! – крикнул Абель, когда они зашли в прихожую, и голос эхом отдался в коридоре.

У Хэл свело живот, хотя она не сразу поняла почему. Но когда открылась дверь в гостиную и в проем высунулась голова Хардинга, до нее дошло. Она боялась миссис Уоррен. Однако не успела она объяснить себе этот страх, как Хардинг уже сдержанно обнимал ее, прижимая щекой к обтянутому твидом плечу, и неуклюже, неприятно сильно похлопывал по затылку, как будто она была помесью ребенка с лабрадором.

– Ну вот и славно, вот и славно, – заладил Хардинг, а когда отпустил ее, Хэл с изумлением увидела, что его полное лицо покраснело от какого-то невысказанного чувства и глаза увлажнились. Он быстро провел по ним рукой и прокашлялся. – Митци… кхм… очень сожалела, что не увидит вас, но она уже уехала, повезла детей домой. Им завтра в школу. Оказалось, что я могу действовать от их имени.

– Простите, – смиренно произнесла Хэл. – Мне тоже очень жаль, что мы не увиделись.

– Эдварду тоже пришлось уехать, – сказал Абель.