Смерть - мое ремесло

Мы прошли еще один длинный коридор, каменный пол сменился тщательно натертым дубовым паркетом, миновали двойную дверь, и я услышал стук пишущей машинки. Старший надзиратель выступил вперед, одернул китель, постучал в красную дверь, стал навытяжку и громко отрапортовал: "Заключенный Ланг прибыл, господин начальник". Чей-то голос произнес: "Введите его!" Старший надзиратель вытолкнул меня вперед, и я очутился в очень светлой комнате. Белизна стен ослепила меня.

Лишь секунду спустя я заметил начальника. Он стоял перед большим окном, держа в руке какую-то книгу в зеленом переплете. Это был маленький, худой, очень бледный человек с высоким лбом. Он смотрел на меня пронизывающим взглядом из-за своих очков в золотой оправе.

- Ланг? - произнес он, и лицо его передернулось от нервного тика.

Старший надзиратель еще раз подтолкнул меня, и я оказался в каком-нибудь метре от стола. Надзиратель стал справа от меня. Позади письменного стола вся стена от пола до потолка была уставлена книгами.

- Так! Так! - воскликнул начальник тонким крикливым голосом.

Он прямо от окна бросил книгу в зеленом переплете на стол, но промахнулся - она стукнулась об угол стола и упала на пол. Старший надзиратель хотел было поднять ее.

- Стой! - крикнул начальник.

Глаза, нос, лоб, рот - все у него было в движении. С удивительной живостью он ткнул пальцем в сторону старшего надзирателя и сказал:

- Это я уронил ее. Значит, я и должен поднять. Ясно?

- Так точно, господин начальник, - отчеканил старший надзиратель.

Начальник подскочил к письменному столу, поднял книгу и положил ее рядом с пепельницей, полной недокуренных сигарет. Он приподнял правое плечо, посмотрел на меня, взял со стола линейку, повернулся ко мне спиной и с бешеной скоростью зашагал по комнате.

- Итак, это Ланг! - снова воскликнул он.

Наступило молчание, и старший надзиратель без особой нужды, на мой взгляд, крикнул:

- Так точно, господин начальник!

- Ланг, - сказал начальник за моей спиной, - ко мне поступила жалоба на вас от вашего опекуна господина доктора Фогеля.

Я услышал, как за моей спиной он полоснул линейкой по чему-то мягкому.

- Он жалуется, что вы не ответили на его письмо, копию которого он мне прислал.

Я проглотил слюну и сказал:

- Господин начальник, доктор Фогель больше не опекун мне. Я совершеннолетний.

Он стоял передо мной с линейкой в руках и гримасничал.

- По этой причине вы и не ответили?

- Нет, господин начальник. Я просто не хочу подчиняться ему.

- Если я правильно понимаю (удар линейкой по столу), письмо доктора Фогеля (удар линейкой по спинке кресла) - очень интересное письмо, сказал бы я (удар линейки по ладони)... Ваш отец выражал желание, чтобы вы стали священником?

- Да, господин начальник.

- А почему?

- Он дал обет святой деве, когда я родился.

Последовало несколько ударов линейкой, посыпались пронзительные "Ага! Ага!" - и он снова запрыгал по комнате.

- А вы не хотите этого?

- Нет, господин начальник.

Из-за спины я услышал:

- А вы говорили об этом своему отцу?

- Мой отец не спрашивал моего мнения.

Он стукнул линейкой по оконной задвижке.

- Ага! Ага!

И уже снова стоя передо мной:

- По этой-то причине вы и стали "без вероисповедания"?

- Нет, господин начальник.

- В чем же тогда причина этого?

- Я подумал, что мой духовник нарушил тайну исповеди.

Удар линейкой по столу, гримасы, подпрыгивание.

- Кому же - если принять это предположение за аксиому - (удар линейкой по полке с книгами) он рассказал о вашей исповеди?

- Моему отцу.

Из-за моей спины:

- И ваше предположение подтвердилось?

- Нет, господин начальник, не подтвердилось. Но узнал я об этом значительно позже.

Все еще из-за моей спины:

- Но вы уже не вернулись к религии?

- Нет, господин начальник.

Стук линейкой по чему-то деревянному, очень пронзительное: "Ага! Ага!" - и внезапно громкий возглас:

- Интересно!

Снова сильный удар линейкой за моей спиной по какому-то деревянному предмету.

- Старший надзиратель!

Старший надзиратель ответил:

- Слушаюсь, господин начальник.

- Интересно!

- Так точно, господин начальник!

Снова стоя передо мной:

- Я прочел в письме доктора Фогеля, - он поднял листок бумаги кончиками пальцев и, держа его очень далеко от себя, всем своим видом выражал отвращение, - что он рассчитывает добиться вашей амнистии (удар линейкой по столу), если вы склонитесь перед его волей. Как вы считаете? Добился бы он этого?

- Наверное, господин начальник. Доктор Фогель - ученый, и у него множество...

Усмешка, удар линейкой по письму, подпрыгивание.

- О! Значит, господин доктор Фогель ученый? Чем же это господин доктор Фогель знаменит?

- Он известен в медицинских кругах, господин начальник.

- О!

Из-за моей спины:

- А вам не приходило в голову сделать вид, будто вы подчиняетесь доктору Фогелю, а получив амнистию, поступить по-своему?

- Нет, господин начальник, это мне в голову не пришло.

- А теперь как вы думаете?

- Я этого не сделаю.

- Так, так.

Стоя передо мной, уперев один конец линейки в стол и опираясь обеими руками на другой ее конец:

- А почему?