Смерть - моя тень

- Сначала это было моим хобби, - сказал он, не поднимая глаз. - Это было давно... Когда еще жила моя жена. И тогда я совсем не думал, что это может стать моим основным заработком. Такую работу можно выполнять в любое время: и днем, и ночью, и она не мешает другим моим занятиям.

- Каким?

- Пить и заниматься личностью Фрэнка Лека и всем, что с ним связано.

Он наложил на колесо последний мазок, поднялся и выкатил поделку на улицу. Через некоторое время он вернулся, закрыл дверь и сказал:

- У вас ко мне, очевидно, много вопросов. Спрашивайте.

- Вы знаете, что меня интересует.

Чисс кивнул, взял бутылку и вновь наполнил стакан.

- Выпьете?

Я покачал головой. Он поставил бутылку.

- Противное вино, но зато дешевое.

- Напиваться - это не лучшее занятие для человека, который занимается личностью Фрэнка Лека.

Чисс отпил глоток и вытер рот тыльной стороной руки.

- Я пью не для того, чтобы напиться, а чтобы взбодриться. Это единственная моя возможность сохранить терпение. Вы знаете, что меня уволили из полиции за неоказание помощи пострадавшей?

- Да.

- Это было четыре года назад. И все это время я выжидаю. А ждать очень тяжело...

Он направился к комоду и поставил на него стакан. Потом наклонился и, открыв ящик, достал из него что-то. Когда он вновь повернулся в мою сторону, в руке у него был пистолет.

Глава 10

Это был кольт "кобра" калибра 38 с коротким стволом. Чисс не направлял его на меня, а просто держал его в руке. Пройдя через всю комнату, он остановился перед портретом Лека в позолоченной раме.

- Я обзавелся этим пистолетом, когда вышел из тюрьмы, - сказал он тихим голосом. - Это было первое, что я сделал. Потом каждую ночь я проводил, ожидая Лека перед его домом в Нью-Йорке или перед его конторой в Манхэттене. Вскоре случай мне представился. Я поджидал Лека в переулке, когда он вышел из конторы с тремя подручными. Четыре-пять секунд его фигура четко вырисовывалась на фоне прозрачной входной двери. Стрелять было очень удобно, и я мог вышибить из него мозги, прежде чем его прихвостни смогли бы вмешаться... - Чисс отошел от портрета. - Но я не сделал этого. Мне вдруг пришла в голову мысль, что смерть Лека от моей руки - это не совсем та месть, которой я хочу. Он должен умереть от чужой руки. И я его отпустил... А чтобы у меня больше не появилось желание воспользоваться пистолетом, я снял с него мушку и забросил ее в воду с Бруклинского моста.

- Но сам пистолет вы сохранили, - заметил я.

- Да, конечно... По натуре я - барахольщик. Не люблю выбрасывать вещи, которые могут пригодиться. - Он посмотрел на пистолет. - Возможно, я когда-нибудь сделаю из него настольную зажигалку.

Он бросил оружие обратно в ящик, задвинул его и снова глотнул вина. Потом сел на стул, держа полупустой стакан.

- Как видите, мои взаимоотношения с Лека восходят еще к тому времени, когда я был полицейским в отделе по расследованию убийств... Это было еще в то время, когда Лека убивал людей лично и еще не отказывался от грязной работы. Я занимался этим делом даже в свободные от работы часы, и Лека почувствовал, что я сажусь ему на пятки. Тогда у меня появился Виктор Рюннон и посоветовал мне бросить это дело. Я отказался...

- И тогда они подстроили, что вас выгнали из полиции?

Чисс кивнул.

- И вдобавок приговорили к 10-ти месяцам лишения свободы. Ну, как вы считаете, прав я, отказавшись от убийства Фрэнка Лека?

- Думаю, вы правы.

Он наклонился вперед и, глядя на меня сверкающими глазами, проговорил:

- Мне это не нужно! Я хочу, чтобы его судил закон! Хочу увидеть Лека в суде в качестве подсудимого. Сделать так же, как поступил со мной он. - Чисс откинулся назад и неприятно сощурился. - Месть сладка, но справедливость еще слаще!

- Но это трудно осуществить.

- К сожалению, трудно. С определенного времени Лека лично не совершает преступлений. И единственная возможность привлечь к суду за убийство такого человека, как Лека, - с его влиянием и связями - это поймать его на месте преступления с оружием в руках. Поэтому я и набрался терпения и... - он поднял стакан: - И дождался вас!

Я посмотрел на него.

- Вы надеетесь, что Лека лично захочет убить того, кто убил его сына?

- Конечно! И поймите меня правильно, Барроу... Я не виноват в ваших бедах. Но, тем не менее, вы можете послужить моим целям.

- Я не желаю быть ни козлом отпущения, ни жертвой на вашем алтаре мести, - ответил я.

- Но у вас нет выбора!

- У меня он будет... Кстати, а может ли послужить вашим целям тот факт, если Лека даст своим людям распоряжение охотиться за истинным убийцей своего сына?

- Нет, конечно!

- И потом, - медленно проговорил я, - не вы ли сами являетесь убийцей?

Чисс пожал плечами:

- Нет, не я.

- Что же вам нужно было, в таком случае, в "Черепахе", когда там был Марти? Выслеживали его? И с какой целью вы крутились перед моей конторой? В то время, когда был убит Марта.

Чисс допил остаток вина в стакане.