Смерть может танцевать 6

Продолжать разговор мы не стали, просто вышли оба, оставив Константина валяться на полу. Я отправил Мыша за обедом, а сам принялся наблюдать за пленником. Его не должны были кормить около суток, здесь главное — не передержать. Слишком долгий голод притупляется, делается не столь ярким, а порой и вовсе начинается отторжение, отсутствие аппетита. Самое оптимальное — часов двадцать.

За стеной послышался перестук, похожий на то, что кто-то взялся за приготовление пищи. Мыш привёл повара. Вскоре внутрь ворвался приятный запах дымка, но это было лишь начало экзекуции. Примерно минут через сорок, когда дрова достаточно прогорели, послышалось шкворчание жира, капающего на угли, а следом подтянулся и аромат жареного мяса.

Я в этот момент невольно усмехнулся, вспомнил, как местные жители впервые его попробовали. Мы тогда с Лемой на охоту ушли. Стало уже невмоготу от овощной и ореховой диеты. А здесь, словно сами Боги подбросили нам кабана, который без зазрения совести ковырялся пятачком на соседней лужайке. Его следы мы приметили давно, но как-то были очень заняты, пока решали первичные организационные вопросы, ставили всё на поток. Новобранцы в те дни валили целыми толпами и их распределение, обучение новым порядкам занимали большую часть времени.

И вот настала пора выследить добычу, чем мы с превеликим удовольствием занялись. Кабаньи следы обнаружили сразу, а спустя час уже застали на водопое. Лема уже собиралась выпустить ему стрелу в шею, но я придержал, негоже так. Говорят, что даже хищники не охотятся в такие моменты, лгут, конечно, и примеров тому множество. Однако в голове этот факт отчего-то засел, да и в чём азарт?

Будущая добыча наплескался вдоволь, ещё раз сунул пятачок в воду и не спеша двинул в сторону высоких зарослей. Что у него там за дела, мы выяснили спустя двадцать минут, когда выбрались к трём, сросшихся у основания, пальмам. Этот боров тёрся о них высоким горбом и аж похрюкивал от удовольствия. Глядя на него, у меня самого возник зуд под лопаткой, захотелось точно так же прижаться спиной к шершавому стволу и потереться. Но это ощущение — фантомная зараза, практически как зевота, и я это понимал, а потому усилием воли подавил его.

На этот раз Лему останавливать не стал. Она натянула тугую тетиву до самого уха, наложив на неё стрелу с широким наконечником и с громким «трень-нь-нь» отправила в полёт. Кабан — это очень грозный зверь. В его характере основной чертой является «мстительность». Будучи раненным, он способен преследовать обидчика вплоть до самого дома, или пока не умрёт от потери крови. И этот не стал исключением.

Стрела вспорола ему глотку и вместо того, чтобы рухнуть замертво, кабан взревел, развернулся в нашу сторону и рванул в атаку. В этот момент Лема вновь натянула тетиву, но на этот раз стрела была бронебойной, с острым и тонким наконечником. В дичь она устремилась, когда нас разделяли каких-то десять метров, и вошла ему точно в глаз. На всякий случай страховал девушку с дротиком в руке. Нет, я не сомневался в её точности, сомневался в желании умирать у кабана. Но второй стрелы хватило. Зверь споткнулся и рухнул на землю, перелетел по инерции через голову, проскользил с полметра по влажной траве и завизжал, забился в агонии, вырывая копытами дёрн.

Довольные собой, мы соорудили из широких пальмовых листьев волокуши и приволокли мощную тушу в лагерь. Здесь, подвесили за задние копыта на турнике, и прямо во время тренировочного процесса, принялись разделывать. Естественно, всё внимание было моментально приковано к новому, совершенно незнакомому доселе занятию.

Вскоре с него стекла вся кровь и была содрана шкура. Затем мы довольно шустро разделили тушу на крупные запчасти, которые замариновали в двух глиняных ваннах. Для этого использовали кислую ягоду, а также остатки соли и различных приправ, что принесли с собой из нашего мира. Всё это время на наши головы бесконечно сыпались различного рода вопросы, на которые мы очень уклончиво отвечали, например: «Скоро сами узнаете». К вечеру на запекание мяса собралась целая толпа, а Лему едва не причислили к богам, после того как она развела огонь при помощи походных, негаснущих спичек.

Огонь развели в яме, куда и опустили впоследствии маринованные куски, закрепив их при помощи лианы, на вертикально переброшенные через яму палки. Всё это накрыли толстым слоем пальмовых листьев, а сверху ещё земли и дёрна добавили, чтобы перекрыть в яму доступ кислорода, тем самым предотвратить возникновение открытого огня. Люди всё ещё ничего не понимали, для них это выглядело странным ритуалом и только. Мясо таким образом будет готовиться часов пять и ждать результата, сидя рядом, мы не собирались, как, собственно, и объяснять свои странные действия. А потому люди вновь разошлись, хотя любопытства проявлять не перестали.