Смерть на брудершафт (Фильма 1-2)

Он стал представлять, сколько всего интересного можно испробовать с такой удачной партнершей. Глаза заблестели, губы плотоядно задвигались.

Шофер «роллс-ройса» нажал на клаксон. Болван-пастух в соломенной шляпе вздумал перегонять через дорогу стадо овец. Огромное серо-белое пятно расползлось по шоссе, обтекая лимузин с обеих сторон. Из машины сопровождения вылезли телохранители, стали орать на кретина, чтобы поскорей убрал с проезжей части свою вшивую орду.

Можно поиграть с Кларой в овечку и волка, подумалось Зоммеру. Сначала он волк, она овечка, потом наоборот…

— Чертовы итальяшки! — заворчал Дитрих, личный телохранитель и шофер президента. — Безмозглые дикари! Как хотите, шеф, но тут у нас самая паршивая часть Швейцарии…

И не договорил. Увидел что-то в зеркало заднего вида. Вскрикнул.

Зоммер обернулся.

Прямо из середины стада выросли четыре силуэта, тоже в овечьих шкурах. Четыре ствола ударили картечью по охранникам. А потом еще. И еще. И еще. И по «форду-фаэтону», от которого во все стороны полетели щепки и кусочки железа.

Все шестеро цюрихских парней были изрешечены в какие-нибудь несколько секунд. А Дитрих в этот роковой миг сплоховал. Вместо того чтобы отстреливаться, ойкнул и уткнулся в руль — как перепуганный ребенок носом в подушку. Вот тебе и Железный крест, золотой кубок за стрельбу, четыреста франков жалованья!

Но у Герберта-Марии нервы были покрепче, чем у телохранителя. С поразительным для такой комплекции проворством коммерсант вывалился из дверцы с противоположной стороны. Втиснулся между двумя овцами, которые вблизи оказались довольно жесткими и очень пахучими. Стал продираться вперед, к озеру. Баран больно ткнул Зоммера в бок, но это была ерунда.

Картинка 23

На четвереньках президент выполз на обочину, скатился в кювет. А там уж было рукой подать до спасительных кустов.

Вслед ему никто не стрелял — прошляпили, недоумки!

Четверо убийц маячили возле «роллс-ройса». Дитрих наконец опомнился, сунул руку под мышку.

Поздно.

Мощный залп превратил роскошную машину в сито.

Черт с ней! Другую купим.

Судьба хранила Герберта-Марию. Спасала от верной гибели уже не в первый и не во второй раз.

Спуститься вниз, к воде. И бежать со всех ног к ближайшей деревне. Сверху не попадут, обрыв прикроет.

За первым же кустом Зоммера с двух сторон подхватили под руки. Третий человек сзади набросил ему на шею удавку. Короткий визг оборвался сипением.

Десять минут спустя с высокого берега одна за другой рухнули две машины. Вода взметнулась, покачалась, утихла.

Вдоль дороги, блея, брело овечье стадо.

Сияло солнышко, зеленела не пожухшая и в ноябре травка. Пастораль да и только.

Вторая попытка

Сколько раз Алеша читал в романах про то, как герой лезет куда-нибудь по веревочной лестнице. И в фильме одной видел, из средневековой жизни. Там это у актера получилось очень ловко. Раз — и наверху, в башне.

Но оказалось, что подниматься по веревочной лестнице очень неудобно и довольно страшно.

Неудобно, потому что не видно, куда ставить ногу; невесомые перекладинки все время норовят выскользнуть из-под подошвы; лестницу раскачивает, тебя всего вертит и бьет о камни то спиной, то плечом, то коленом. И это еще Козловский нижний конец придерживает, иначе вообще бы ничего не получилось.

Ну а страшно, потому что наверху темно, не видно, сколько еще осталось. Вниз и подавно лучше не смотреть — там чернота и плеск волн. Лодка стоит на якоре, скрытая густой тенью обрыва.

Ночь пасмурная, безлунная. То есть, с диверсионной точки зрения лучше не бывает. Но до чего же бесприютно и жутко!

Картинка 24

Чтобы не думать о том, куда придется падать, если сорвешься — в воду или на камни, Романов принялся считать перекладины.

Идея была хорошая. Во-первых, страху поубавилось. Во-вторых, дело пошло быстрее. В-третьих, как известно, прогресс складывается из суммы количественных изменений.

На счете «тридцать три» он разглядел над головой массивный силуэт эркера. Поправил лямки пустого рюкзака, предназначенного для добычи, и полез дальше. Близость цели придала сил, а приобретенные навыки ускорили последний этап восхождения.

Еще десять перекладинок, и Романов оказался на каменном выступе подоконника. Увидел, как надежно, тройным узлом закреплен на железном штыре конец, и на сердце потеплело. Кларочка позаботилась. Знала: в ее руках жизнь любимого.

Как и было обещано, створка открылась от толчка. Петли не скрипнули — умница Клара догадалась смазать их кольдкремом.

Алеша перегнулся и дважды мигнул фонариком. Всё в порядке, я наверху, можно.

Следующим должен был подниматься штабс-ротмистр. Ему с хромой ногой труднее, чем остальным, поэтому решили, что Романов будет придерживать лестницу сверху, а Чичо снизу.

Шелковые бечевки натянулись, закачались.

Прошло пять минут, десять, пятнадцать, а князь все не появлялся. Соскучившись, Алеша пытался рассмотреть ванную, но в ней было совсем темно. Где-то близко из крана капала вода.

На двадцать второй минуте внизу, наконец, послышалось тяжелое дыхание.