Смерть на двоих

Поначалу застигнутые врасплох абордажники понесли некоторые потери, но затем, быстро оправившись от шока, сплотились и сами перешли в контратаку.

– Алла! – их ятаганы и топоры, мелькали в воздухе, круша неопытных в таком деле рабов.

– Алла!

– Бей неверных!

– Господи… а-а-а!

Крики смешались с лязгом оружия. Люди падали и убитые, и раненые. В тесном пространстве у раненых не было шансов – их просто затаптывали.

Рабы орудовали цепями, но что такое цепь против острого ятагана? Цепью не размахнешься. И оттого рабы отчаянно кидались вперед и восторженно оглашали галеру возгласами, когда им удавалось отбить удар клинка и накинуть цепь на шею врага. С убитых турок тут же снимали оружие: ножи, ятаганы и, о счастье – пистолеты, – все сразу шло в ход. И если руки убитого раба выпускали оружие из рук, его без задержки подхватывал следующий в строю.

И все же рабы теснили турок. Еще один нажим – и оставшийся десяток абордажников оказался прижат к стене. Томас приметил одного турка, сразу определив в нем командира. Тот, голый по пояс и уже весь в порезах и в крови, отбивался сразу двумя ятаганами. Свифт видел, как он ловко орудовал обеими руками, отчего уже не один несчастный лишился головы. Томас спешно перезарядил пистолет и выстрелил. Не совсем удачно, попал в плечо, но главный турок покачнулся.

– Вперед! – рявкнул Свифт и в азарте метнул пистолет в противника. Рукоятка удачно влепила одному из турок в глаз, и тот отшатнулся.

Рабы усилили натиск и наконец сломили сопротивление. Трое уцелевших турок разом бросили оружие. Это было ошибкой с их стороны, или они надеялись… Их тут же растерзали озлобленные рабы.

Томас обвел поле боя усталым взглядом. Он хотел было уже присесть на скамью, но, вспомнив о втором отряде, пулей помчался к выходу.

– За мной! – обернулся он у самого трапа.

За ним последовали почти все…

Но его опасения были напрасны. Второй отряд отлично справился с задачей. Да и повезло им куда больше. Матросы почти не оказали сопротивления.

– Вот только Али – мразь! – сплюнул на палубу Николо. – Двоих наших зарубил.

Томас понимающе кивнул. Здоровяк Али мог бы устроить и не такое…

– Вы его?

– Да вот, – обернулся Николо, – спасибо Христопулус сообразил. Бросил в его морду светильник с маслом… ну и мы уж не сплоховали, пока он крутился, как угорь на сковородке.

– Отлично. А капитан? – спросил Томас.

– Шлюпка! Они уходят… – прокричал кто-то, стоящий у борта.

Все кинулись на голос. Один из рабов перегнувшись через борт, указывал рукой во мрак ночи.

– Какая шлюпка?

– Я вам точно говорю! Вон-вон…

– Ничего не видно.

– Тихо! Заткнитесь все!

– Да. Слышу – уключины.

– Капитана нет. – Это вернулся Николо. Видать, успел сбегать и проверить. – И его жены нет и той женщины тоже…

– Вот черт, – Томас крепко приложился кулаком к борту судна.

* * *

Бывшие рабы, завладевшие кораблем, встретили рассвет на верхней палубе в жарких дискуссиях. Вопрос на повестке дня стоял всего один, но зато жизненно важный – куда плыть?

Вернее, изначально вопросов было два. Но первый, кто будет капитаном, решился почти моментально. Поскольку никто кроме Томаса Свифта не разбирался в навигации, то остальные кандидатуры даже не выдвигались. Вернее, была одна – голландец Питер, но после того, как Альберт показал ему свой увесистый кулак, кандидатура взяла самоотвод. На что немец коротко заметил:

– Gut, – и очень по-доброму посмотрел на голландца.