Смерть на фуникулере

Не сказать чтобы жизнь прямо кипела здесь, но наличие пары рядов с прилавками и снующих вокруг них местных жителей не могло не радовать. Веронике хотелось запечатлеть эти мгновения. Она поставила тяжёлую ношу на припорошённую снегом брусчатку и выбрала несколько ракурсов площади, сделав в каждом по кадру.

Рынок, однако, не вызвал чувства сказочности из детских картинок у Эмили Нортон. Кое-где она заметила грязь, не успевшую скрыться под февральским снегом, и подумала о родной Англии – попыталась вспомнить, выкинула ли перед отъездом мешки с мусором или те так и оставались позорно стоять у парадной двери.

Да уж теперь ничего не исправишь. И Эмили, чтобы отвлечься, спросила:

– Вы уже поднимались к Граду?

Вероника, не отвлекаясь, ответила отрицательно.

– А не хотели бы сходить туда?

– Не уверена, что сегодня на мне обувь, подходящая для восхождения.

Эмили с пониманием кивнула.

– В конторе Кука нам сообщили, что в замке сейчас проживают бедные семьи. Уникальное место, должно быть, правда?

На последнем слове в неё нацелилась камера Вероники, заслонки щёлкнули, поймав мягкое растерянное выражение лица девушки. Эмили поспешила опустить взгляд на наручные часы. Господи, ну и гримаса же выйдет на снимке!

– Знаете, – сказала она, – мы договаривались встретиться с Тамарой и Джоном на холме через час. Если только они вовремя вернутся с экскурсии по пещерам…

– Я непременно должна там побывать, посмотреть на виды города, – заявила вдруг Вероника. – Завтра я отправляюсь в Птуй, так что другой возможности у меня не будет.

– Как жаль! Впрочем, сегодня вечером мы уезжаем в Блед, а потом в отель «Мамонт» кататься на лыжах. Подумать только, я буду кататься на настоящих лыжах! Ах как жаль, – повторила Эмили, – да, очень жаль, что мы только сегодня встретились.

Вероника ответила улыбкой и добавила:

– Но прежде, чем покорять снежный Град, зайдём кое-куда. Я заметила, что вы прихрамываете.

Быстро отыскалось и подходящее место, где две женщины смогли отвести душу и вдоволь покапризничать, примеряя все имевшиеся модели обуви. Эмили давно так не веселилась. Видела бы Тамара, какое фатальное отчаяние постепенно рисовалось на изначально чёрством лице продавщицы! После нескольких смущённых протестов Эмили всё же дала согласие на покупку для неё пары современных и удобных ботинок. Затем последовал горячий чай с выпечкой в кафе на Старой площади.

– Вы – мой ангел, – промолвила Эмили.

Неудобную ношу в виде часов хозяин кондитерской любезно разрешил оставить ему на хранение. Более того, отказался брать деньги за еду.

– Потом, – решительно настоял он.

Что бы это ни значило, обе девушки были рады избавиться от поднадоевших часов.

Теперь, согревшись и подкрепив силы, они отправились вверх по тропке, петлявшей по склону холма, на котором стоял замок. Ступать приходилось крайне осторожно, на протоптанной дорожке местами встречались обледенелые ступеньки, и сверху под чьими-то ногами то и дело срывались комья снега.

Минут через двадцать, включающие остановки для восстановления дыхания и попутные любования видами, две молодые туристки оказались на верхнем пятачке перед входом в Град. Поодаль у стены средневековой крепости стояли и о чём-то болтали мужчина и совсем юная девушка. Эмили помахала им рукой, но ответной реакции не последовало.

– Должно быть, не видят, – прошептала она.

Вероника глядела в противоположную сторону и с упоением любовалась открывшейся панорамой города.

Кружил снег. В здешнее умиротворение проскальзывали грубые звуки рынка, они долетали сюда с тихой нежностью. Вдалеке покоился хребет Юлианских Альп.

– А вот и Тамара!

Вероника в тот момент щёлкала камерой виды. Когда она повернулась, где-то вдалеке зазвучал церковный колокол, и его раскатистое эхо – какое-то печальное, монотонное – вдруг заполонило собой всё вокруг. И тишина стала тревожной, обречённой.

Именно так Вероника Бёрч описала бы в романе свою первую встречу с Тамарой Робинсон. Ощущение или даже предчувствие надвигающейся стихии – вот что схватило Веронику за горло. Её писательский организм привык по-своему реагировать на уникальную личность поблизости. Возможно, считала она, людям не творческим этого не дано понять.

Но всё-таки… Да, она не ошиблась. Ещё час назад чутьё подсказывало, что с Тамарой – с той, что явилась внизу на мосту Драконов, когда Тамара была лишь именем, произнесённым её сестрой, – следовало познакомиться.

Вероника знала, что жертва – всегда ключ к личности её убийцы. А познакомиться с жертвой в реальности Веронике ещё никогда не доводилось. Сколько же вариантов прикинул её пытливый мозг, пока она фотографировала рынок, пока выбирала обувь для спутницы, пока пила чай, пока взбиралась на холм…

Ничего общего с теми образами не представляла собой женщина, которая сейчас двигалась по направлению к ним.