Смерть на фуршете

— И разумеется, мы не должны забывать о нашем главном долге, гражданском и профессиональном. Мы во что бы то ни стало и всеми силами должны помогать расследованию обстоятельств гибели наших товарищей и по литературе, и по фуршетам — я имею в виду прежде всего Элеонору Кущину и Позвонка, то есть этого… Феофилова. Хоть и халявщик, но тоже, видишь, пал под бременем своей доброты. Представляешь, если бы он передал умыкнутую стерлядь сразу на стол в семью своей дочери… Выдумали себе моду травить живых людей! Нет-нет, у меня просто кусок не полезет в горло на будущих фуршетах, ежели я не помогу твоему Борису с его бригадой довести дело до наказания преступников… Так что давай завтра же пойдем по библиотекам и отыщем этот «Кизиловый утес». Начнем с Ленинки и Иностранки, продублируем Адриана, это не лишнее, а пока что пробей по Интернету, что это за шедевр такой. Ищи не только в «Гугле», но и в «Альтависте»…

Безупречная позиция человеколюбца! Интересно, чем ответила бы на эти трели Инесса?..

В своем пустынном дому Ксения включила телевизор, но и там напала на какую-то передачу, где пожилой джентльмен неторопливо каялся корреспонденту.

Да, говорил джентльмен, это моя вина — ввел его в книжный бизнес. Когда другие издатели увидели, как из воздуха люди делают огромные деньги, издавая каждые две недели новый детектив, родилось целое направление «писателей». Сегодня все книжные уличные прилавки забиты макулатурой. Это как если бы продавать алкогольные суррогаты на улице. Но на продажу ликеро-водочных изделий ввели акцизные марки, за торговлю подделками можно посадить или хотя бы оштрафовать. А вот за продажу литературной отравы нет никаких наказаний. Примерно сто тысяч человек (тираж «его» книг) каждые две недели получают порцию яда. Я несу перед Богом за это ответственность. Моя книга формально завершает цикл многолетней и серьезной борьбы. Я от своего так называемого соавтора очистился, мне б еще очистить от него прилавки — и было бы замечательно…

Ксения выключила телевизор и, делать нечего, села к компьютеру…

Действительно, Интернет — величайшее чудо современности. Сидя в полночь, дома, она через час узнала о романе «Kiził Kaya» и о его названии столько, сколько еще двадцать лет назад не узнала бы и за неделю сидения в библиотеках. И про его автора, офицера турецкой армии, совершенно уже мистически погибшего в возрасте тридцати семи лет, но успевшего войти в круг классиков турецкой литературы. Еще несколько лет после его смерти печатали все новые его произведения, в том числе этот роман…

Узнала и про то, что Кизил Кая можно переводить и как «Пестрый бычок», а также про то, что скала Кизил Кая есть и в Крыму… Чтобы окончательно не повалиться под напором разнообразной информации, она решила лечь спать, а наутро, договорившись с шефессой, убежать в библиотеки…

А утро, как уже стало для Ксении привычным, началось с телефонных звонков. Первым позвонил Трешнев, который вроде бы не относился к ранним пташкам. Однако позвонил!

Решил ее порадовать — но не лирическим покаянным лепетом, а, видишь ли, свежайшей литературно-скандальной новостью. Победительница «Щедринки», та самая, что не явилась, — отказалась от премии. Это сообщили СМИ в разделе культурных новостей, но всех их, разумеется, опередил Интернет. Хотя ночью эта новость Ксении на глаза не попалась.

А теперь это сообщение не произвело на нее никакого впечатления, о чем она и сообщила Трешневу. «Отказалась так отказалась».

Всегда неунывающего Андрюху такая реакция несколько разочаровала. Он попрощался и выключился.

Во время утреннего кофе Ксению настиг звонок от Бориса. Он начал почти как в старом анекдоте:

— У меня есть две новости: плохая и очень плохая.

— Начинай с очень плохой, — предложила Ксения.

— Сейчас выстрою их по рейтингу… Ну, пожалуй, так… Позавчера в Подмосковье, недалеко от бетонки в районе Селятино, обнаружены сгоревшие «жигули-пятерка», соответственно, с двумя обгоревшими телами. По нашим предположениям, это могут быть как раз тела Антона Абарбарова и его спутника, этого самого поэта, которого вы называете Пахарь-Фермер. Сейчас проводим экспертизы, но подозрения на этих людей серьезные. На одном из тел уцелел клочок ковбойки — такое бывает даже при пожаре в салоне автомобиля. И этот клочок похож на ткань ковбойки, бывшей на Пахаре-Фермере…

— Да… — проговорила Ксения. — если это так, как вы полагаете, значит, один роман собрал уже пять трупов!

— Ну, с точки зрения годовой статистики по ДТП в России это вообще ничего. — Своеобразный все же юмор у работников правоохранительных органов. — А прямой, во всяком случае, смертельный вред от литературы пока что много меньше…

— Ну, давай теперь твою плохую новость.

— Только что сообщили, — сказал Борис, — что наша группа по расследованию убийства Горчаковского и Кущиной в полном составе сегодня вылетает во Владивосток и вливается там в бригаду, расследующую коррупционные эпизоды на саммите АТЭС. Велено идти и передавать дела…

— А нам что делать?! — вырвалось у Ксении.