«Смерть» на языке цветов

— Вот трещотка. — Лиля покачала головой и с улыбкой посмотрела на своего нового знакомого. — Не буду навязывать вам свое общество. Только, воспользовавшись случаем, замечу, что цветочное убранство зала просто великолепно. Ничего не понимаю в цветах, но это очень красиво.

— Я передам своей супруге. — Ковалев снова склонил голову. Лиля мимоходом подумала, что манеры его безупречны. — Она — главный флорист нашей фирмы, и сегодняшнее оформление — целиком и полностью ее заслуга.

— Почему же тогда здесь вы, а не она?

— Моя жена очень закрытый человек. Она скромна и абсолютно непублична. А в бизнесе так нельзя. Поэтому все представительские функции, такие как бухгалтерия, закупки, ведение бизнеса, в целом лежат на мне. А она — идейный вдохновитель, душа «Мира цветов».

— Вы чертовски красиво об этом говорите. Так трудно в наши дни встретить мужчину-романтика.

— Ну что вы, — Ковалев засмеялся. — Я совершенно неромантичен. Просто цветы накладывают определенный отпечаток и на стиль жизни, и на образ мышления.

Общих тем для разговора у них не было, но Ковалев почему-то не отходил от Лили.

— Маша сказала, что вы хорошо знаете ее начальницу? — спросила та, чтобы не молчать.

— Валерию Сергеевну? Да, мы знакомы много лет. Когда моя жена только задумала заниматься цветами, мы много консультировались у мужа Лавровой. Он, знаете ли, всю жизнь проработал на кафедре ботаники и про цветы знал все. А Валерия Сергеевна полностью разделяла его интересы. У нее за городом прекрасный ландшафтный дизайн, один из лучших в городе. Она придумала, какие растения нужно высадить, чтобы они цвели полгода, моя жена помогла ей оформить клумбы, чтобы они выглядели не тривиально, а я заказал все растения по списку. Мы их привозили из питомников со всей страны и из-за рубежа, конечно, тоже. Получилось удивительно. Хотите, мы вам тоже что-нибудь придумаем?

— Ну, во-первых, у меня нет загородного дома, — сказала Лиля. — А во-вторых, я совершенно равнодушна к цветам. Даже в юности не любила, когда мне дарили букеты. Мне всегда так жалко, когда цветы срезают. В букете они стоят пару дней и умирают. Наверное, поэтому я их и не люблю. Не могу смотреть на их медленное угасание.

— Глупости это, — неожиданно резко ответил Ковалев. — Когда цветы срезают, корни получают новый толчок для роста. Это как женщине при стрижке отрезают волосы, несущие отрицательный заряд, память о всех приключившихся неприятностях, и она выходит на улицу с новой, легкой прической. Вот и у цветов так же. Новые побеги вырастут, а срезанные старые будут кого-то радовать, пока, как вы изволили выразиться, медленно не угаснут. Это ли не прекрасная судьба — нести радость людям до самой своей смерти.

— Вы извините, я тут с детьми, а они куда-то подевались. — Лиля повертела головой и обнаружила Гришу и Матвея, увлеченно беседующих еще с каким-то мальчиком у самого выхода на сцену. — А, вон они. Пойду проконтролирую, чтобы на сцену не выскочили, а то с них станется.

— Был рад знакомству. — Ковалев снова склонил голову в церемонном поклоне и наконец-то от Лили отстал. Она вздохнула с некоторым облегчением, потому что не терпела пустых разговоров.

Отделавшись от владельца «Мира цветов» и кляня Машку на чем свет стоит, она поспешила к детям.

— Ну что, вам очень скучно или еще минут двадцать выдержите? — спросила она, краем глаза наблюдая, как нарядные толстушки-конкурсантки гуськом выходят на сцену.

— Потерпим. — Матвей поднял на нее серьезные, почти взрослые глаза. Гришка согласно помотал головой, видимо, увлеченный разговором с третьим мальчиком, а тот машинально посмотрел на Лилю, и она вдруг поняла, что хорошо его знает.

— Степа… ты же Степа Лавров, верно? — воскликнула она. Мальчик затравленно кивнул. Выглядел он плохо — бледненький и глаза заплаканные. Лиля оглянулась в поисках Степиной мамы.

Вместе с Верой Лавровой она когда-то лежала в одной палате роддома и неожиданно сдружилась. Их мальчишки — Гриша и Степа родились с разницей в один день. Жили молодые женщины недалеко друг от друга, поэтому в первый год вместе ходили гулять с колясками. Потом Гришке исполнился год, Лиля вышла на работу и со своей приятельницей встречалась лишь изредка. Иногда они выбирались в парк аттракционов вместе с мальчишками. Затем Лиля развелась и переехала в другой район города, и теперь их общение с Верой сводилось лишь к редким телефонным разговорам да поздравлениям мальчишек с днем рождения.

В последний раз они виделись года два назад, случайно встретились в торговом центре. Вера выглядела нервной и дерганой, видно было, что у нее какие-то неприятности. Какие, она не сказала, а сама Лиля в душу ни к кому не лезла. Несмотря на то что за прошедшие два года Степка вырос, узнать его все-таки было возможно.

— Степа, я тетя Лиля, а это Гришка, — сказала она, желая растормошить мальчика, который выглядел не просто грустным, а еще и вялым. Болеет, что ли.

— Помню, — безучастно сказал он.

— А мама где? Ты с мамой сюда пришел? — спросила Лиля. Непонятное чувство тревоги вползало куда-то под ребра, заставляя сердце биться чаще.