«Смерть» на языке цветов

Номер со статьей поступил в продажу во вторник, а в среду ее снова вызвали на проходную городского следственного комитета, потому что там ее ждал курьер от «Мира цветов». Этому обстоятельству Лиля даже не удивилась — убийца оценил ее ответный шаг и сделал свой. Внутри фирменного пакета красовались три изящно упакованные белые каллы.

С цветами в руках Лиля метнулась к компьютеру и залезла на сайт, на котором она изучала язык цветов. Когда она знала название цветка, то помощь Лавры ей была ни к чему. Каллы оказались символом глубокого восхищения. Отправив ей букет, убийца словно говорил: «Вы великолепны».

Вернувшись в кабинет, она выбросила успевшие изрядно завять каштаны, поменяла воду в вазе и пристроила на сейф букет калл. Лиля отдавала себе отчет, что со стороны ее действия выглядят странными. Помощник руководителя следственного управления держала у себя в кабинете цветы, подаренные убийцей. Однако поступала она так не из женской слабости к цветам, а из жесткого расчета. При каждом взгляде, брошенном на букет, она вспоминала о той игре, которую затеяла, и о цене возможной победы или проигрыша. Цветы держали ее в тонусе, как заусенец на пальце. Вроде и не помнишь о нем, а как заденешь, так сразу больно.

— Я получила новый букет, — сообщила она, набрав номер Ивана Бунина.

— Страшный? — с тревогой спросил тот. — Лилька, мне все это не нравится.

— Нет, не страшный, — успокоила она Ивана. — Наш душегуб сообщает, что он мною восхищен. Хотелось бы, кстати, понять, чем именно. Тем, что я все вычислила правильно, или тем, что я на ложном пути? А у вас что нового?

Бунин в двух словах рассказал ей о том, что повторная тщательная проверка никакой связи между жертвами не выявила. Они не были знакомы между собой и никогда не пересекались. По всему выходило, что выбор жертв был случайным, однако оставалось совершенно непонятно, как убийца понимал, какой именно цветок подходил к каждой из погибших женщин.

Способы убийства тоже были разными. Веру Пушникову задушили шарфом, последнюю жертву, Людмилу Яновскую — подушкой, Ирину Колпину и Ольгу Разумовскую зарезали, а смертельно больную Светлану Панфилову отключили от аппаратов, поддерживающих ее жизнедеятельность. Впрочем, история серийных убийств знала такие примеры.

— Слушай, а если каллы тебе тоже доставил курьер «Мира цветов», то почему Ковалев не предупредил, что в магазин поступил новый заказ? — вдруг спросил Бунин. — Мы же его об этом просили.

— Не знаю, — медленно сказала Лиля. — Может, заказ прошел мимо него, а может, он не увидел в нем ничего необычного. Каллы — довольно распространенные цветы. В продаже всегда есть.

— Вот именно, — с силой сказал Иван. — После выхода статьи можно было и не рисковать, отправляя тебе букет, заказанный именно в этом магазине. Но Ковалев о букете не предупредил. И это странно. Пусть в заказе на каллы он не увидел ничего необычного, но адрес доставки он не заметить не мог. Букет, как ни крути, предназначался именно тебе, и принесли его в следственное управление. Понимаешь?

Лиля понимала. То, что владелец «Мира цветов» не предупредил ее о заказанном для нее букете, действительно выглядело странно, если не подозрительно.

— Вот что, давай-ка к нему съездим, — предложил вдруг Иван. — По телефону всех нюансов беседы не прочувствовать, а так ты поговоришь, а я на него посмотрю. Чует мое сердце, тут дело нечисто.

Лиля со вздохом оглядела заваленный бумагами стол и начала собираться. В последнюю неделю она непозволительно забросила свои служебные обязанности, поддавшись искушению вести параллельное расследование дела о маньяке. Помимо того, что это было грубейшим нарушением субординации и вмешательство в епархию следователя Бакланова, она понимала, что поступает непрофессионально. Но не могла заставить себя остановиться.

Это было самое интересное дело за всю ее карьеру. Самое необычное, сконцентрировавшее в себе столько зла, что оно, казалось, пульсировало в прохладном весеннем воздухе черным обжигающим сгустком, шаровой молнией, в любой момент готовой ударить и испепелить дотла. Неведомый преступник был сатаной в человеческом обличье. И эта данность не зависела от того, болен он или здоров. И его нужно было вычислить. Любой ценой.

Дмитрий Ковалев им с Буниным не обрадовался. Это было ясно по кислому выражению его лица. Была бы сметана, свернулась бы.

— Здравствуйте, Дмитрий Валентинович, — сухо поздоровалась Лиля, краем глаза успевшая заметить, что Бунин внутренне собрался, сосредоточившись на лице Ковалева, чтобы уловить малейшее изменение его мимики. — Почему вы не сообщили, что в ваш магазин поступил заказ на букет для меня? Мне казалось, что мы с вами договорились. Вы обещали содействовать следствию.