Смерть на каникулах. Убийство в больнице

Джон Хилл, выйдя на вечернюю прогулку, увидел белый чепец и передник, отсвечивающие в темноте. Сердце его бешено заколотилось. Рут была одна, и сейчас у него появилась возможность все исправить, стереть, начать с чистого листа. Но не успел он подойти, как выскочил запыхавшийся Найджел.

– А! – заговорил мистер Хилл, видя, что его мечта разбита этим ненавистным человеком. – Так это вы! Кажется, вы преследуете мисс Фосетт, как привидение. Она вам дает уроки ухода за больными на дому? – Отчаянный вскрик Рут резанул его по сердцу. Но он яростно продолжал: – Надеюсь, она нашла в вас способного ученика.

Мисс Фосетт завернулась в свой синий сестринский плащ, высоко вздернула голову и с пылающим лицом зашагала прочь по траве. Найджел устало прислонился к дереву.

– Знаете, по-моему, вы придурковаты, – произнес задумчиво он. – Разве не видите, что девушка по вас с ума сходит? Не меньше, чем вы по ней. А вы только и делаете, что цапаетесь, будто пара котов. И виноваты во всем вы.

– Вон отсюда! – приказал Джон Хилл.

– Я много встречал неотесанных грубиянов, но первый приз за вами.

– Вон отсюда!

– И еще неблагодарный. Сопливый и тупой. Боже мой, как он…

– Пошел к чертям! – завопил мистер Хилл, бросаясь на Найджела в порыве ярости.

Найджел шагнул в сторону, и кулак, направленный ему в нос, врезался в дерево – с мучительным результатом.

– Повезло, что вы не били прямым, могли сломать себе руку. Я видел такое однажды в пабе – человек метил в противника, а ударил в столб. Запястье вдребезги.

Гнев Джона Хилла утих. Если то, что мерзкий тип сказал про Рут, правда, то есть еще шанс все исправить. Он посмотрел на кровоточащие костяшки, потом перевел взгляд на удаляющийся силуэт своей любимой, идущей через футбольное поле прочь от него. Не говоря ни слова, он завязал руку носовым платком и устремился следом.

– Давай, дебил! – выдохнул себе под нос Найджел Трент и лениво двинулся в обратный путь.

Рут услышала сзади шаги, но не обернулась, потому что по ее лицу текли слезы. Мистер Хилл положил ей на плечо перевязанную руку.

– Рут, прости меня, пожалуйста. Я сам не знал, что говорю. Пожалуйста, не уходи от меня, прошу, не уходи!

Рут остановилась, не поднимая глаз. Джон здоровой рукой повернул ее лицо к себе и прошептал:

– Дорогая, не уходи!

Когда они чуть пришли в себя, Джон попросил ее руки. Рут прижалась щекой к его пиджаку.

– Не знаю, Джон. Я думаю, муж из тебя будет очень трудный и неудобный. Но, наверное, мне придется согласиться – потому что я ужасно, ужасно тебя люблю.

И он ее обнял. Смятый сестринский чепчик слетел и, кружась, опустился на траву.

Глава 13

Инспектор Митчелл мрачно посмотрел на лежавшую перед ним на столе программку, перечеркнутую красными чернилами.

– Нельзя не согласиться, что это вполне внушительная улика, – сказал Дэвид Уинтрингем.

Инспектор хмыкнул.

– Я помню, мы решили, что у Скофилда нет адекватного мотива, – продолжил Дэвид. – Но мы также согласились, что для постороннего, если он в своем уме, адекватных мотивов не существует. Вот перед нами человек, женившийся сравнительно поздно. Он был влюблен в свою жену, она в него нет, и он это знал. Это изначально создало обиду. Совместная жизнь, естественно, оказалась несчастливой и закончилась, как он сам ожидал, катастрофой. Оттого, что Скофилд предвидел ее желание расстаться с ним, полученный удар мягче не стал. Видимо, он навсегда лишился душевного покоя и веры в себя. Можно понять, что он не смог дальше преподавать в школе, где директором был ее отец. Но это не причина не осесть где-нибудь в другой школе и там остаться. Наверное, Скофилд был хорошим работником, иначе тесть не прочил бы его так искренне в свои преемники. Но вы видите, что с ним случилось. Семь лет он бродит с одной временной работы на другую, ни в одной школе или колледже не оставаясь более чем на пару семестров, причем по собственной воле. Скофилд явно не создал за время странствий личных связей, свои переходы совершает только с помощью агентств и никогда – с помощью друзей. Иными словами, видно, что свою профессию он рассматривает лишь как способ существования, но не как источник вдохновения. И все же он сам вам говорил, что очень любит свою работу, взаимодействие с учениками, развитие их.

– Хорошо, хорошо, – сказал Митчелл. – Готов признать, что он перенес тяжелую душевную травму. Но он не первый.

– Нет, но для него эта травма оказалась тяжелее, чем для большинства других. Многие мужчины разводятся с женами, но не дают этому разводу сломать себе карьеру. После краткого периода мучений списывают бывшую, забывают ее, утешаются и, как правило, отлично после этого работают. У них не развивается комплекс неполноценности, как у Скофилда. У большинства – не развивается.

– Возможно. Но даже раздавленные и угнетенные обычно не рыскают в поисках шанса отомстить.