Смерть на Кикладах

– Это Никос, отец Костаса, – дождавшись, пока Смолев освободится, Катерина подвела к нему невысокого седого грека с обветренным морщинистым лицом старого моряка, уже в возрасте, но еще крепко стоявшего на кривых ногах. – Алекс, Никос не говорит по-английски, но я переведу.

Старый грек крепко стиснул руку Алекса обеими шершавыми, как наждак, ладонями и, не выпуская, со слезами на глазах произнес хриплым голосом несколько фраз на греческом и вопросительно взглянул на девушку.

– Он говорит, – начала переводить Катерина, сама едва сдерживая слезы. – Он говорит, что вы спасли жизнь его сыну, так сказал хирург. И что теперь у вас на острове есть вечный должник. Никос говорит, что он только старый рыбак, но он сам, его дом и лодка в полном вашем распоряжении в любой момент. Только скажите слово!

Смолев, как мог, утешил старика, сказав, что Костас обязательно поправится, все медицинские расходы будут оплачены Аманатидисами, и Никосу не надо ни о чем волноваться. Теперь нужно просто подождать, пока Костас настолько окрепнет, что его выпишут. Тепло попрощавшись со старым рыбаком, Катериной и молодоженами, Алекс вышел на улицу, пересек дорогу и вошел в парк.

С облегчением он вдохнул полной грудью свежий воздух: пахло цветами, эвкалиптом, чем-то хвойным, возможно, пинией. Он дышал и никак не мог продышаться. Все-таки, он терпеть не мог госпиталей. В свое время он отдал им не один месяц жизни.

Свежий северный ветер с моря, что начинал в июле дуть с восхода солнца и прекращал только на закате, а местные называли «мельтеми», – нес запах соли, йода и водорослей, смешиваясь в парке с хвойными и цветочными ароматами.

Пожалуй, здесь стоит задержаться, подумал Смолев, облюбовав удобную скамейку в тени развесистого платана, и еще раз вдохнул всей грудью. Вот она, та самая талассотерапия, будь она неладна вместе с тем кардиологом…

Усевшись поудобней, откинувшись назад на спинку и прикрыв глаза, Алекс потер пальцем левый висок и попытался мысленно систематизировать известные ему факты.

Итак, что нам известно на этот час? Первое. Во время свадьбы Димитроса и Марии на вилле «Афродита», куда было приглашено около ста человек, в десять часов пятнадцать минут вечера на Костаса, обходившего по просьбе Катерины номера правой галереи, было совершено нападение. Совершено неизвестным лицом в тот момент, когда студент находился в тупике галереи у восьмого номера, в котором десять лет проживали супруги Перренель и Николас Файер.

Со слов раненого, он шел по галерее от первого номера по направлению к восьмому. Когда он был у пятого, ему показалось, что по лестнице к восьмому номеру кто-то поднялся. У него было полное ощущение, что это были Николас и Перренель – «старички», как он их назвал.

Николас и Перренель всегда были добры к нему. Перренель ласково звала его «внучек» и, пока Николас делал вид, что отворачивался, каждый раз совала пареньку в руку монетку в два евро.

Костас любил стариков и решил подойти поздороваться, но не успел: дверь номера уже закрылась. Он пожал плечами и вернулся к пятому номеру, собираясь продолжить свой обход, но в этот момент снова услышал чьи-то торопливые шаги по лестнице, что вела к тупику галереи. Обернувшись на неясный звук, опять успел заметить только мелькнувшую одинокую тень.

Костас подумал, что кто-то из гостей перепутал свой номер с номером стариков, и решил помочь. Он постучал в дверь, она легко отворилась. Юноша увидел, как неизвестный роется у стариков в шкафу. На скрип двери тот повернулся, – яркая вспышка ослепила Костаса, от сильного удара в грудь он упал и потерял сознание. Как выглядел этот неизвестный, Костас не смог сказать ничего вразумительного. Какой-то темный силуэт. Пока больше ничего не смог вспомнить. Куда делись старики, если это действительно они были там, – тоже неизвестно. Может быть, вспомнит позже, выразил надежду инспектор уголовной полиции.

По данным экспертизы, пуля, попавшая в Костаса, была выпущена из старой модели браунинга, давным-давно снятого с производства, еще до второй мировой войны. Калибр 6,35 мм, оболочечная, порох бездымный. Такая малокалиберная оболочечная пуля с мощным зарядом (а бездымный порох втрое мощнее дымного) пробивала слой мышц и застревала внутри тела, полностью отдавая ему свою энергию. Поэтому, несмотря на малый калибр, Костаса развернуло и отбросило от двери.

Пистолет серийно выпускался бельгийской компанией «Fabrique Nationale d’Armes de Guerre Herstal» с тысяча девятьсот шестого года. Это был один из типов пистолетов, что разрешалось приобретать за свой счет и использовать вне строя офицерам российской императорской армии.

Ну, и «вишенка на торте»! – порошок, что был рассыпан на полке шкафа, в котором рылся неизвестный, оказался золотым, более того – золотом высшей пробы.

Вот и все, чем пока располагает следствие.

Ах, да, судя по отсутствию книг, бумаг, перьев и чернильницы, а также подсвечника, основание которого оставило явственный круглый след на полочке конторки, залитой свечным воском – старики Файер ушли сами, прихватив эти вещи с собой.