Смерть на коне бледном

— Едва-едва, Ватсон. Русское командование отдало тайный приказ войскам выдвинуться к венгерской границе. Венгерские министры отправили в Санкт-Петербург предупреждение: «Если нас вынудят участвовать в войне, Венгрия исполнит свой долг». Россия уже давно обещала австрийскому императору подписать мирный договор, но Вена, не желая довольствоваться одними лишь обещаниями, отказалась прекратить мобилизацию и призвала всех солдат, состоящих в запасе, на десятидневные сборы для освоения новой магазинной винтовки. Майкрофт рассказал мне, что лорд Солсбери назначил тайную встречу с турецким послом на Даунинг-стрит. Наш премьер-министр сообщил ему, что Англия никогда не согласится с изменением равновесия в Средиземноморье в пользу одной из сторон. Королевский флот вышел в море. Мы чуть было не стали свидетелями нарушения всех обязательств и крушения всех надежд.

Холмс поставил тяжелый альбом обратно на нижнюю полку, а я все стоял посреди комнаты и пытался вспомнить, чем же я тогда был занят и как умудрился проглядеть участие своего друга в столь серьезном дипломатическом кризисе. Конечно же! Это все, наверное, случилось во время моего двухнедельного летнего визита к девонширским родственникам. Я ловил форель в Эксмуре, исследовал скалистые пещеры неподалеку от Хеддона и Бристольского залива и играл в гольф в Вулакомбе на полях, обдуваемых океанским бризом, с которых открывался прекрасный вид на песчаное побережье Атлантики. Как странно! Ведь в это самое время, как теперь я с ужасом осознавал, зловещая преступная организация пыталась ради собственной выгоды подтолкнуть миллионы людей к гибели.

Холмс снова с наслаждением развалился в кресле и выпустил несколько клубов голубоватого дыма.

— Но как же графиня Фландрии… — попытался я вернуться к нашему разговору.

Холмс неожиданно вскочил и нахмурился, уставившись в пол.

— А что, если попробовать новолуние? — пробормотал он себе под нос.

— Холмс, я вас не понимаю.

— Не понимаете? Вспомните послание, которое получили сегодня. Полагаю, указанное там время может значить гораздо больше, нежели личность предполагаемой графини. Фаза луны — это конкретная дата. И, если речь идет о следующем месяце, мы можем таким образом вычислить ее с точностью.

— В новолуние обычно темно.

— Именно так. Быть может, мы как раз и должны повстречаться с врагом в темные ночные часы, скажем где-нибудь между семью вечера и семью утра.

Холмс снова подошел к книжному шкафу и вытащил хорошо знакомый мне томик в дешевой обложке. Последний выпуск «Альманаха старого Мура», вероятно купленный у уличного торговца на Пикадилли. Пролистав несколько страниц, мой друг нашел календарь лунных фаз и таблицу приливов и отливов.

— Если это хоть что-то значит, Ватсон, то ближайшее новолуние приходится на двадцать девятое марта, осталась пара недель. Полагаю, имеется в виду именно оно. В противном случае в послании было бы мало толку, да и ультиматум получился бы никудышный.

— Но что же графиня Фландрии? Какое отношение к ней имеет луна? В это время года наша почтенная дама, скорее всего, отправилась на озера в Швейцарию или на остров Лидо.

Холмс, нахмурившись, чиркнул спичкой. Его ум напряженно работал, но я ни за что не смог бы угадать, о чем же он думает. Наконец сыщик зажег трубку и затянулся. Лицо его снова прояснилось.

— Рива, — сказал он. — Живописный городок на австрийском берегу озера Гарда. Не так давно в «Таймс» публиковали заметку в светской хронике. Если память мне не изменяет, в начале весны графиня с детьми должна гостить там на вилле у родственников Зигмарингенов.

— Но какое отношение новолуние имеет к озеру? Да и вообще к чему бы то ни было?

Холмс подошел к окну и посмотрел на освещенное вечерним солнцем дымчатое лондонское небо. В такие моменты его не следовало отвлекать.

— Глупец! — тихо сказал он через несколько мгновений, имея в виду явно не меня.

Мой друг опять направился к шкафу и достал еще одну знакомую книжицу в никудышном переплете — железнодорожный справочник Брэдшоу. Холмс пролистал первые разделы и открыл специальное приложение с расписаниями паромов и международных поездов, которые ходили в Париж, Брюссель и Берлин. Затем великий сыщик застыл на месте, что-то высчитывая в уме.

— Полагаю, Ватсон, я должен перед вами извиниться. Мы напрасно потратили столько времени на графиню Фландрии.

— Зато вы сообщили мне столько ценных сведений о зловещих планах негодяев вроде Роудона Морана.

— Верно, — чуть повеселевший Холмс поднял глаза от справочника. — Но полагаю, наша графиня Фландрии не приходится сестрой королю Румынии и женой принцу Филиппу, и у нее нет пятерых детей. Она, конечно же, весьма элегантна, но сердце у нее стальное.

Холмс усмехнулся, однако я уже понял, к чему он клонит.

— У нее два лопастных колеса, две трубы и двухкамерный двигатель, позволяющий развивать скорость до шестнадцати узлов.