Смерть на корпоративе

– Игорь Васильевич при всей своей красивой внешней оболочке был человеком с душком. Знаете, это как наливное яблочко: без изъяна снаружи, зато червивое внутри. Этого никто не замечал, но я его сразу раскусила, как только он устроился в нашу организацию. Лицемер, карьерист, человек без чувства сострадания, при этом ловко маскируясь под своего парня в доску. Он никому не делал откровенных пакостей, но и помогал только в том случае, если ему это было выгодно. Люди слепы, они заботятся только о себе и ничего не видят вокруг, я же, как психолог и цыганка, все замечала и анализировала. Был только один случай, когда он не смог сдержать свою корысть и открыто совершил подлость, это была история с его назначением начальником отдела. Изначально планировалось передать руководство взаиморасчетами Павлу Федоровичу Тюкавину, уже даже был готов приказ по этому вопросу, и тут в последний момент у Павлика срывается крупная сделка с одной солидной фирмой. А через несколько дней Белкин предлагает подписать такой же контракт, только с другой организацией. Начальство приказ переписало, и Игорек вместо Тюкавина становиться начальником отдела.

– А с чего вы решили, что это было специально подстроено Белкиным? – спросил капитан у Новак.

– У меня есть знакомый, это очень уважаемый финансовый консультант, так вот, он присутствовал в качестве наблюдателя на тех переговорах, которые провалил Тюкавин. Потом он мне в приватном разговоре рассказал, что сделка сорвалась из-за того, что какие-то показатели «Схемы плюс» были сильно занижены. А эти данные готовил как раз Белкин. Поскольку потом договор, но с другими компаньонами все же был подписан, наше руководство решило не разбираться и вместо невнимательного сотрудника на должность начальника решило утвердить другого, более расторопного.

– Какая должность сейчас у Тюкавина?

– Такая же, как и была, – заместитель начальника отдела взаиморасчетов, только теперь он подчиняется Белкину.

С интересом выслушав откровения Марины Петшавны, которые пока выглядели как обычные сплетни, капитан попросил у нее личные дела Белкина и Тюкавина, сделал их копии, поблагодарил Новак за информацию и вышел из кабинета.

Время обеда уже давно прошло, но Крамер не испытывал чувства голода: взявшись за новое расследование, он как будто начинал существовать в параллельной реальности. Все начинало подстраиваться под ритм того дела, которым в данный момент занимался капитан. Его распорядок дня зависел не от потребностей и желаний организма, а от тех действий, что надо было проводить по плану следствия. Жена капитана всегда говорила, что он за свое рвение по службе, скорее всего, вместо медали получит только язву желудка, при этом всегда почему-то добавляла, что она лечить его не будет.

Вспомнив страшные предсказания жены, Крамер зашел в первое попавшееся по дороге кафе, проглотил там порцию пельменей и, чувствуя легкую тяжесть в животе от съеденного, отправился в управление, мечтая как можно скорее устроиться за любимым столом в своем кабинете и спокойно заняться анализом полученной информации, составляя план на дальнейшие действия.

Кабинет капитана был небольшой, но уютный, и поскольку он находился в конце коридора, то в нем всегда было тихо. Неизвестно по какой причине, но среди казенной мебели присутствовал диван, придавая обстановке домашний уют. Единственным минусом было то, что окно выходило на стену соседнего здания, это была северная сторона, и поэтому в кабинет никогда не проникали лучи солнца, от чего надо было всегда держать включенным свет. Крамера полумрак не смущал, а даже наоборот, так ему лучше думалось. Особенно капитану нравилось сидеть только с одной включенной лампой на столе, которая освещая лишь рабочее место, оставляя все остальное пространство во мраке.

Неожиданно дверь в кабинет открылась, и вместе со светом из коридора вошел полковник Корытин.

– Что у тебя там за новости с делом в «Схеме плюс»? – с порога на повышенных тонах заявил начальник.

– Ничего такого, – спокойно ответил Крамер.

– Мне звонил директор, жаловался на то, что ты там устроил массовое снятие отпечатков у сотрудников. Работа фирмы была нарушена. К чему ты это затеял? – все больше заводился Корытин.

Капитан знал о дурной привычке полковника в конце рабочего дня выпускать пар. Это выглядело следующим образом: начальник внезапно появлялся в кабинете у того подчиненного, которому можно было предъявить претензии о плохой работе, и начинал отчитывать его и в хвост, и в гриву. В этих случаях тем, кто становился козлом отпущения, надо было придерживаться только одной линии поведения – как можно меньше оправдываться и молчать, тем самым давая полковнику безболезненно разрядить свое эмоциональное напряжение.

Сегодня Корытин был особенно возбужден, и проявление его негодования продолжалось больше обычного, но как только капитан почувствовал, что полковник достаточно остыл, тут же обратился к нему с просьбой дать разрешение на проверку телефонов у тех сотрудников «Схемы плюс», кто был на корпоративе.