Смерть на корпоративе

Утро удивило его сенсацией. Из новостей Трубников, к своему удивлению, узнал, что вчера взята под стражу по подозрению в убийстве сына И.Д. Громова. Несмотря на пробки, ураганный ветер и снег он помчался в Яблоньки. Ему казалось, что следствие не зашло в тупик, а сошло с ума! Он не понимал логики следствия. Сам бы он до такого никогда не додумался.

Только в дороге он вспомнил, что сегодня же восьмое марта! Скорее всего, в конторе никого не будет, даже законников с их чайником. Вот уж чайнки! Несчастная и без того убита горем! Они её же в убийстве подозревают! Зачем же ей единственного сына убивать? Белены обелись! Был бы Лагутин, я бы сразу к нему! А в Матвеево-Кургане никого не знаю. К ней даже Багдасарова не пошлёшь, он ни за что в такую даль не поедет. Мещерякова, Павлов могут что-то знать, хотя бы с ними поговорить. Почему-то их телефоны не отвечают, что там происходит? Не надо было мне в Ростов уезжать, там надо жить! Нет, не получится там жить. Этот Миша доверия не внушает, да и Антон Черноусов для меня загадка.

Снег с дождем усердствовал, создавая пробки в Ростове, на трассе М4. Трубников постоянно названивал то Павлову, то Мещеряковой, отключены телефоны. Приехал в Яблоньки только во второй половине дня. По-прежнему шёл дождь со снегом. Сразу поехал к Мещеряковой. Темные окна, тихо. На стук никто не отвечает. Нет дома. Где живет Павлов, он не знал. Хотел спросить у соседей Мещеряковой, но, хотя там и горел свет, никто не открыл. Другие соседи открыли форточку. Детский голос крикнул: «Родителей нет дома!» Да, атмосфера страха сгущалась, затягивала всех. Ему самому было не по себе. Остановился, проезжая мимо конторы, на всякий случай, а вдруг там кто-то есть?

Он подошёл к двери, чтобы постучать, поискать кнопку звонка, но вдруг остановился. Он почувствовал смерть. Это невозможно передать словами. Только тот, кто многие годы отпахал в полиции и других силовых структурах, люди, которые много раз по роду службы видели смерть, смогут понять его. Двухэтажный дом с погасшими окнами. Всё закрыто и темно, тихо. И всё же он был уверен, что в доме труп. Когда он набирал номер телефона полиции, его пальцы дрожали. Подумал об отпуске, впервые с тех пор как занялся частным сыском.

– Слава Богу, – подумал Трубников, – что принят недавно закон, теперь можно войти в контору и осмотреть все комнаты и кабинеты. А вдруг ошибся? Нет. Такое чувствуешь всей       душой, кожей. Нет, случилась беда. Кто же следующий? Он расстегнул пальто и снял шапку, хотя было холодно.

– Приехала полиция. Открыли дверь, вошли. Осмотрели оба этажа, каждый кабинет, даже туалеты. Никакого трупа, только грязно. Грязные полы, в корзинах мусор, кое-где даже высыпался на пол. Уже собирались уехать, но Трубников остановил их:

– Идите сюда, – крикнул он из-под лестницы на первом этаже.

Они спустились, заглянули в каморку, где Жанна хранила ведра, швабры и прочий инвентарь. Жанна лежала лицом вниз в неестественной позе. Все повторилось в кошмарном сне: прибежала пожилая фельдшер, хотя и без неё было ясно, что Жанна мертва. Кто-то накинул петлю, подойдя к ней со спины. Верёвки рядом не было, убийца унес с собой. Потом приехала «Скорая», за ней труповозка. Приехал следователь Скуратов, человек старой закалки в преклонных летах.

На этот раз Трубникову удалось осмотреть место преступления, не обнаружил никаких следов. Он давно не чувствовал себя так гадко. Не ожидал такого поворота, ничего не понимал.

– У неё же дочка маленькая, – вспомнил Трубников, – уже полночь скоро, с кем же она?

Фельдшер отвела его к дому Жанны, объяснила, где живёт Павлов. Попросила позволить и ей проведать дочку Жанны.

Они долго стучали в дверь, Открыл сосед Жанны, увидев фельдшера удивился:

– Мы все, слава Богу, здоровы, не вызывали врача

– Танюшка где? – пошла на него грудью фельдшер, – пусти, дай пройти!

– Нина Сергеевна, да вы что? Откуда мне знать, где Жанка, где Танька? Спят. Тихо у них.

– Ключи есть от их комнаты? – наступала на него фельдшер, – а ну-ка дверь открой!

– Откуда у меня ключи? Это ж не дочь моя, а соседка! Постучи, сами откроют.

Он постучал кулаком в дверь. Тишина. Постучал сильно и громко, покричал. Тишина.

Трубников подошёл к двери, осмотрел нехитрый замок. Попросил у хозяина нож или отвертку. Недовольный хозяин ушёл. Куда-то исчезла фельдшер. Детектив удивленно оглянулся. Нина Сергеевна стояла на коленях и молилась, слезы текли по ее щекам. Он бросился к ней с утешениями, крикнул, чтобы принесли воды. Появилась жена хозяина, побежала в кухню за водой и табуреткой. Нину Сергеевну усадили, дали воды.

– Дверь скорее откройте! – сказала она, – Таня где? Ей три года! Что за напасть? Сначала Громов, теперь Жанна! Что же это делается?

Трубников открыл дверь, все вошли, включили свет. Пусто и чисто, никого нет, только плюшевый медведь на кушетке. Обстановка спартанская.

– Ребёнок где? – прошептала Нина Сергеевна.

– У вас есть телефон Павлова? – спросил Трубников, – Павлова или его жены? Я звоню, но его телефон весь день не отвечает. Он говорил, что их дети дружат.