Смерть на мосту

К такому она оказалась не готова. Слова ее сильно задели.

Видимо, он понял, что зашел слишком далеко – сразу же заговорил мягким голосом, но достаточно громко, чтобы магнитофон его записал:

– Прости… Это вырвалось само по себе.

Лена ничего не ответила. Вообще ничего.

«Вдруг ты ее все-таки не знала».

– Лена, можно задать тебе вопрос. Зачем это все?

– Хочу справиться с горем.

– И все же зачем?

Молчание.

Он подошел ближе.

– Почему ты преодолела весь этот путь из Сиэтла? Почему просто не позвонила?

Она репетировала ответ на этот неизбежный вопрос, но все равно была сбита с толку, словно получила удар по голове.

– Я… я пишу книгу, – от смущения покраснели щеки, что ей не понравилось. – О моей сестре. О ее последних минутах шестого июня. Я столько всего про нее не знаю. А я хочу описать, что с ней случилось. С твоей помощью.

Он обдумал услышанное.

– В детстве мы думали, что она – художница, а я – писательница. Кэмбри просила меня написать о ней книгу. А я так и не удосужилась. Думаю, теперь я пытаюсь загладить вину.

– Прости, если мои слова прозвучали грубо, Лена. Не хотел показаться бесчувственным.

Она слегка улыбнулась.

– Рай, прости, что перебила.

Два пустых извинения, произнесенных только ради работающего магнитофона. Друг от друга они стояли в десяти шагах. Словно собирались устроить перестрелку, как герои какого-нибудь вестерна.

Издалека и вблизи капрала Райсевика можно было принять за двух разных людей. Глядя на него, Лена вспоминала спортивный автомобиль, на котором ездил один из бывших Кэмбри – прекрасно выглядел снаружи, но сиденья внутри были порезаны и прожжены сигаретами. Глаза Райсевика впалые, взгляд уставший. Живот урчал нездорово. Но с такими бицепсами он, вероятно, мог бы одним ударом кулака уложить клейдесдаля[7].

– Выглядишь вымотанным.

– Не спал с четверга.

Она ждала, что он объяснит почему.

«Бессонница? Ночные смены? Жена храпит?»

Но он больше ничего не сказал. Наверное, решил, что и этого хватит.

Отсюда ей было видно, что находится в салоне патрульной машины. Заднее сиденье порезано и явно сильно нагрелось на солнце. На коричневой виниловой обивке виднелось несколько рисунков, сделанных чернилами. Ее внимание привлек один, сразу же за водительским местом. Она подошла поближе и узнала нарисованного динозавра.

– У тебя тут граффити.

– Что?

Она показала пальцем.

– Кто-то тут нарисовал…

– Подростки.

Он пошел назад к «Тойоте», стуча ботинками по дорожному покрытию. Лена задержалась у заднего окна патрульной машины, остановив взгляд на забавном мультяшном динозавре, нарисованном голубыми чернилами и заштрихованном легкими тонкими линиями. Оторвать взгляд было невозможно. Этот рисунок она видела раньше.

Нет, точно – она и раньше его видела много раз.

________________

Капралу Раймонду Райсевику совсем не понравилось, что девчонка так долго маячила у его машины, заглядывая в салон сквозь тонированное стекло. На заднем сиденье ничего не было – так что же она высматривает?

Он поймал себя на том, что тоже смотрит. На нее.

«Она совсем как сестра. Один в один».

Были небольшие различия – у Лены волосы длинные и с челкой, а у Кэмбри – коротко стриженные, завязанные в хвостик. Было заметно, что стригла она их сама. Кожа Лены была бледной, а кожа Кэмбри – бронзовой от загара. Кэмбри носила потрепанные джинсы, которые казались коричневыми после множества пережитых всевозможных погодных условий в пыли и солнце. А Лена свои купила будто только вчера. Но несмотря на все это, они казались одним и тем же человеком. Вероятно, они очень старались стать разными, выковать свои собственные «я». Может, поэтому все и получилось так трагично, когда оказалось, что им не сбежать друг от друга.

«Боже мой! – изумился он. – Да я как будто смотрю на призрак Кэмбри».

Лена ничего этого не заметила. Она все еще, прищурившись, рассматривала салон машины. От этого все внутри у Райсевика сжалось. Он пытался вспомнить – не осталось ли у него на заднем сиденье чего-то лишнего? Что она ищет среди пятен и порезов, накопившихся за тринадцать лет?

Что-то здесь было не так.

Разговор надо было повернуть в другое русло.

– Хорошо, – произнес он неохотно и вздохнул. – Расскажу тебе правду.

________________

– Что?

– Лена, я тебе соврал.

Она моргнула. Наверно, ослышалась.

– Прости, – он снова отвернулся.

Осознав смысл его слов, Лена начала переживать: «Я тебе соврал…»

– В Магма-Спрингс я сказал тебе, что даже представить себе не могу, что это такое – потерять сестру, но на самом деле я это очень хорошо представляю, – он остановился у ограждения и уставился на окутанные дымом холмы. – У меня тоже был близнец.

Лена подошла, но не слишком близко.