Смерть на мосту

– И это еще не все. В машине Кэмбри нашелся только один блокнот. А она путешествовала девять месяцев, от Сиэтла в Форт-Майерс, и почти успела вернуться назад. Поэтому должны были остаться сотни рисунков, сделанных чернилами или карандашом.

– Может, их забрал ее парень?

– Они расстались в Форт-Майерсе. А рисунков нет после Флориды…

– Ты изучила каждую страницу?

– Ты абсолютно прав, черт побери! Да, изучила! – она смотрела прямо в лицо Райсевика. – Есть Калифорния, Техас, Луизиана. Пирс в Санта-Монике, Рукавицы[12], нефтяные буровые вышки, головы крокодилов…

– Она прекратила рисовать после Флориды. Или просто выбросила блокноты…

– Она никогда бы так не сделала.

– Уверена?

– Да.

– Абсолютно?

– Рай, она никогда бы не выбросила свои рисунки.

– Да? – прикусил он нижнюю губу. – Но себя-то она выбросила.

Молчание.

Лена изучающе рассматривала его, обращая особое внимание на глаза – ждала еще одной вспышки ужаса, сожаления, извинения. Шутки могут быть не к месту. Но это не было шуткой. Он улыбался. Он хотел причинить ей боль. И у него это получилось.

«Значит, вот как оно будет, – подумала Лена. – Ладно».

Она тоже заставила себя улыбнуться, улыбка получилась жесткой, как гранит.

– Знаешь, Рай, что меня окончательно убедило? Что дает мне уверенность? Заставляет считать, что ты знаешь больше, чем мне говоришь?

Он молча ждал.

– Судя по информации в Интернете, на этом мосту появляются призраки. Иногда его называют мостом Самоубийц. Он прославился благодаря четырем или пяти самоубийцам, которые прыгнули с него в восьмидесятые годы прошлого века…

– Ты мне это рассказывала.

– Рассказывала. Полчаса назад. А ты мне сказал, что никогда про это не слышал. Но в своем письменном отчете называл этот мост мостом Самоубийц. Это твои слова. Еще ты добавил чушь про трагическую историю моста, может, чтобы немного приукрасить отчет, и заявил: ты искренне надеешься, что жизнь на нем оборвалась в последний раз.

Его выражение лица не изменилось.

– Отличная актерская игра, – сказала она. – Но ты переборщил.

Он даже глазом не моргнул.

– Ты мне соврал. Снова…

– Я ни разу тебе сегодня не соврал, – зашипел он. В голосе прозвучал ужасающий звук, напоминающий рев раненого животного, и Лена отступила на полшага. – Я… я что, должен помнить все местные легенды? Да на кладбище в Магма-Спрингс открыт портал в ад. Поговаривают, в туалете нашего мини-маркета один раз испражнялся Джонни Кэш. Я просто забыл про мост, на котором случайно оказался больше трех месяцев назад…

– Ты остановил Кэмбри, – прошептала Лена – За час до ее смерти.

– Лена, тебе есть что сказать?

– А затем, на следующий день ты нашел ее труп…

– Лена, тебе есть что добавить? – он словно ощетинился, загораживая солнце. – Потому что если есть, то лучше скажи прямо. У меня не хватает терпения слушать про эту мистическую чушь.

Она смотрела на него. Слова уже вертелись на кончике языка. Но если она их произнесет, все пойдет по-другому. Вернуться назад станет невозможно. Загадка будет разгадана. Она неделями репетировала этот момент. Месяцами. Она тренировалась перед зеркалами, в душе, на дороге. Но теперь, стоя здесь, она не могла ничего сказать и только неотрывно смотрела на него.

Теперь он подошел ближе.

– Ну, скажи.

Она чувствовала его дыхание. Изо рта у него пахло чем-то сладковатым, возможно, какими-то антацидами с запахом клубники. На его зубах виднелись камни.

– Ну, скажи это, Лена.

Он подошел еще ближе. Его тон изменился, он на нее давил, пытался запугать.

Но слова будто застряли у Лены в горле.

«Скажи…»

________________

Ее убил он.

Я в этом уверена. Никогда ни в чем не была так уверена, как в этом, дорогие читатели.

Шестого июня этого года капрал Райсевик, удостоенный многих наград, который семнадцать лет служит в полиции штата Монтана, убил мою сестру Кэмбри Нгуен. Он сбросил ее тело с моста Хэйрпин, проклятой Шпильки, и обставил все так, будто ее смерть – очередное самоубийство в странном ряду других, случившихся несколько десятилетий назад. Он не отрицал факты, что он остановил ее незадолго до смерти. После свободного падения на высокой скорости при столкновении с камнями ее мягкие ткани превратились в кашу. В ее машине не нашли никаких улик, в ее телефоне-раскладушке, которым она почти не пользовалась, – ничего, что можно было бы использовать против него, никаких улик. Просто еще одна беглянка, у которой вдали от населенных пунктов закончилось топливо в бензобаке, и она, поддавшись внезапному порыву, покончила жизнь самоубийством. Как трагично. В эту лживую историю поверили все, кроме меня.

Он. Ее. Убил.

Да, дорогие читатели. Именно об этом весь пост. Он не об «Огнях и звуках», не обо мне, не о моем горе и не о шепчущих призраках на мосту Самоубийц.

Этот пост об убийстве Кэмбри.

Завершая путешествие через всю страну, моя сестра не прыгала с печально известного моста. Предполагаемая душевная болезнь не является мотивом для самоубийства, как это часто бывает с неуравновешенными людьми.

А как объяснить ее предсмертное СМС-сообщение? Я думаю, что это фейк.

Да, фейк.