Смерть на мосту

– Знаешь… – голос Райсевика стал тише и напоминал рычание. – Она у меня как на ладони.

Лена прицелилась. У нее не было выбора. Чуть сдвинешься – и мгновенная смерть. Снова раздался выстрел из грузовика, но Лена не обратила на него внимания. Она знала, что это еще один отвлекающий маневр, чтобы не дать ей выстрелить. Она должна была оставаться на месте, так Райсевик ее бы точно пристрелил.

Теперь она заметила расплывчатое очертание его фигуры за габаритными огнями патрульной машины. Она снова выстрелила, но слишком поздно. Еще один зря потраченный патрон.

«Идиотка. Осталось четыре».

Она целилась, держа пистолет вытянутыми руками, сильно прикусила язык. В глаза скатилась очередная капля пота – Лена сморгнула.

«Ты проигрываешь».

– Она тратит боеприпасы, – крикнул Райсевик. – В штаны уже наделала.

Ей хотелось крикнуть в ответ: «О себе говори, ублюдок». Но это значило зря сотрясать воздух и тратить силы. Он загнал ее в угол. Прижавшись к машине, она была не в выигрышном положении. И он это понимал.

– Она знает, что деваться ей некуда, – негромко ответил полицейский. – Бежать некуда. Переместиться некуда. Я ее тут прижал. С моей стороны она полностью открыта – вообще никакого прикрытия. Между нами ничего…

Лена схватилась за дверцу «Тойоты» и открыла ее – хоть что-то между нею и Райсевиком.

– О, черт ее побери…

Она низко пригнулась. Теперь от револьвера Райсевика ее прикрывала открытая дверца. А от винтовки водителя грузовика – блок цилиндров. Уголок безопасности.

– Что там? – закричал мужик из грузовика. – Что случилось, Рай-Рай?

– Ничего. Все в порядке.

– Она от тебя закрылась дверцей?

– Я сказал: все в порядке.

Лена рассмеялась, вдохнула горячий воздух. Она скорчилась у спасительной дверцы переднего пассажирского сиденья «Тойоты», чуть ее не захлопнула. Она придерживала ее одной ладонью и одновременно подсунула под нее колени. Так легче съежиться и стрелять в ответ.

Она все еще участвовала в этом сражении, защищенная с обеих сторон, прижимаясь к машине, словно впившийся клещ. «Беретту» она держала в правой руке. Количество патронов в пистолете уменьшилось, и он стал заметно легче. Лена находилась в ужасном положении: ее окружили, а в руках был всего один пистолет с четырьмя патронами. Но она не опускала руки! Пыталась выбраться из этой передряги. Ну и знатных же хлопот она доставила этим двоим. Одобрила бы ее действия неуживчивая спартанка Кэмбри? Лена надеялась, что да.

«Хороший ход, Крысиная Морда. Продолжай в том же духе».

– Эй! – внезапно прокричал полицейский своему приятелю. Вопрос прозвучал очень резко. – А какая разница между укрытием и маскировкой?

Странная тишина.

– Не знаю, Рай-Рай, – ответил водитель грузовика. – Какая?

У Лены кровь застыла в жилах.

«Что лучше: укрытие или маскировка». Это вызвало еще одно воспоминание из «Метких стрелков». Что-то похожее там было написано. Где же она это видела? На постере? Да. Постер с картинками у туалетов, слева от питьевых фонтанчиков. Тот же вопрос, а картинки разделены на два столбика. Укрытие – это валуны, цементные блоки, кирпичи. Маскировка – это кусты, стены, мебель…

– Да стреляй же в нее…

…и дверца машины.

Крашеный металл взорвался всего в нескольких дюймах от ее лица. Шрапнель порезала щеку. В ужасе она вскрикнула, рукой прикрыла лицо и рухнула на дорогу. Райсевик выстрелил снова. В дверце появилась вторая дырка, разбилась ручка – она разлетелась на пластиковые обломки.

Его выстрелы отдались эхом в долине, напоминая резкие раскаты грома.

Лена так и лежала, распластавшись на дороге, прижимала щеку к бетону. На зубах она чувствовала кровь с привкусом меди.

– Она закричала! – захихикал водитель грузовика. – Я слышал. По звуку – точно так же, как Кэмбри…

Скорчившись за дверцей в позе эмбриона, Лена перевела дух. Все еще жива? Да. На языке она чувствовала краску с «Тойоты». Еще она чувствовала тепло на щеке, из множества крошечных порезов сочилась кровь. Над головой рассыпалось окно, и ее окатило душем из сине-белых кусочков стекла. Дверца и вправду являлась маскировкой, а не укрытием. Пули Райсевика пробили ее насквозь, словно картонку.

«Глупо, – подумала Лена. – Как же глупо. Надо было внимательнее читать постеры».

И она вдруг поняла, что в руке у нее ничего нет, в панике она уронила «Беретту».

Из кабины грузовика раздался поросячий смех.

– Мне… мне очень понравился тот крик…

Она нашла свой пистолет на дорожном покрытии слева, схватила его ничего не чувствующими, скользкими от крови пальцами и случайно задела спусковой крючок – пистолет выстрелил в бок «Тойоты».

«Осталось три патрона. Три выстрела, тупая растяпа».

– Рай-Рай, ты по ней попал?

– Не знаю.

– Ну так стреляй снова. Ниже.

– Хорошо.

Судя по голосу, он сосредоточился – и снова целился в дверцу.

От ужаса у Лены скрутило живот.