Смерть на Набу

Когда он нашел мастера-джедая Солис, он обнаружил, что она основала своё сообщество самых разнообразных существ в одной из пещер внутри планетарной коры Корусканта, у забытого подземного океана. Убогие лачуги были построены в обширной пещере на настилах высоко над океаном. Солис вполне устраивала такая жизнь. Но, когда он рассказал ей о комнате в Храме, заваленной световыми мечами убитых Джедаев, о шпионе, который, как он смог подслушать, был внедрен в её маленькое сообщество, горе и гнев подвигли Солис к решительным действиям.

Она решила проникнуть в Храм, и он согласился сопутствовать ей в этой — уже второй для него — вылазке. Тебе понадобятся световые мечи, — говорила она, — Для тех джедаев, которые, как ты считаешь, могут быть живы. А я выясню, кто шпион.

На этот раз им не пришлось карабкаться по шпилю — они проникли в Храм через фундамент, благодаря невероятному сооружению, созданному Солис — помеси истребителя и шахтерского проходческого «крота». Но на этот раз дело закончилось куда менее удачно. И вот он в тюрьме, ожидая исполнения приговора.

Ему присвоили номер: 987323. Ему было объявлено, что запрещено говорить с другими заключенными, или спрашивать что-либо у охраны.

— Ни даже несколько секунд во время десерта? — моментально съехидничал он и тут же в ответ получил станером в живот. Отвалявшись несколько часов, решил всё же держать рот на замке.

Насколько он понимал, ситуация была безнадежной. Но обучение в Ордене не прошло даром — и всё внутри него сопротивлялось чувству безысходности. Выход есть всегда. Или, как сказал бы Йода, «всегда путь есть…»

Он задавался вопросом, что с Тревером. Мальчишка, волею обстоятельств ставший его подопечным, оба раза был с ним в его авантюрах с проникновением в Храм. Позаботится ли о нем Солис? То есть не то чтобы Тревер позволил бы кому угодно о себе заботиться; да и Солис имела не самый заботливый характер… Он мог только надеяться, что с Тревером всё будет в порядке. Пусть даже бывший уличный вор, специалист по взрывчатке и постоянная головная боль для окружающих — он все-таки был ещё совсем мальчишкой.

Крыса возвратилась, и Ферус снова запустил в неё ботинком. На этот раз зверина отбежала недалеко и оскалилась вдруг с таким человеческим выражением, что Феруса мороз продрал по коже. Очень хотелось надеяться, что через какое-то время он не обнаружит эти зубы в своей лодыжке. Подумалось, что сон был не такой уж хорошей мыслью.

— Если ты не возражаешь, приятель, я пытаюсь спать, — раздался из угла голос его сокамерника. Его было не разглядеть в этой черной как смоль ячейке-камере: так, какие-то неясные очертания в углу.

— Здесь миер-крыса.

— Что ты говоришь! Какой ужас! — темная масса в углу пошевелилась, — Они любят есть ботинки. Используй их как подушку.

— Использовать ботинки как подушку?

— Что, подушка из дюракрита тебе больше по душе? Держи в руке камень, и размозжи ей башку, как только представится возможность. А падаль оставь лежать. Другие поймут правильно и не сунуться. Сделай, как я говорю, иначе обнаружишь её среди ночи, грызущей твоё лицо.

— У меня нет камня.

Ферус мог слышать вздох его сокамерника.

— Ну почему я всегда вожусь с новенькими? Держи! — из темноты внезапно вылетел неплохих размеров камень. Ферус поймал его, мимоходом подумав, что не имей он джедайских рефлексов, его голове бы сейчас не поздоровилось.

— Спасибо. Так где я?

— Тюрьма Донтамо. Но не волнуйся, долго ты здесь не задержишься. Пройдет немного времени — и ты будешь мертв.

— У меня сложилось похожее впечатление. Кому-нибудь удавалось бежать отсюда?

— Смерть — твое спасение, мой друг, — Ферус услышал, что его сокамерник повернулся в его сторону. Теперь он мог видеть блеск его глаз.

— Хорошо, я вижу, что мне не удастся поспать, пока я всё тебе не расскажу. Первое — не болеть. Из медцентра на моей памяти ещё никто не возвращался. Во-вторых, не говори ни с кем в течение дня. И не говори со мной, без крайней необходимости. В моей голове целый мир фантазий, и я не люблю, когда мне мешают. Я нахожусь на пикнике с моей женой, сияет солнце сияет, и я собираюсь есть один из ее замечательных пирогов.

— Так вы женаты?

— … И никогда не задавай личных вопросов, — продолжал его невидимый собеседник, — Как бы ни было тяжело, держись на ногах. И не говори никому здесь, что ты невиновен. Здесь нет никого, кто оказался бы здесь по решению суда, так что все мы тут и невиновные и виноватые. Никакой разницы. Единственное, что имеет значение — это то, как ты просуществуешь то время, которое тебе осталось до смерти. Здесь все борются за порции. Еда — здешняя валюта. Ешь быстро. И последняя вещь, самая важная — никогда не переходи дорогу заключенному с номером 677780. Он заправила местной банды. Мы называем его 67. Даже не смотри ему в глаза, или ты очень пожалеешь.

— Понял. Спасибо.

— Мой совет, думай о лучшем дне твоей жизни, снова и снова проигрывай его в голове. А теперь оставь меня.