Смерть на Невском проспекте

В Форин-офисе лорду Пауэрскорту сказали, что предоставят ему переводчика, который отправится с ним в Санкт-Петербург. Это было, кисло подумал Пауэрскорт, глядя вдоль платформы вокзала Виктория-стейшн, чуть ли не все, что они вообще нашли ему сказать. Ну, еще сэр Джереми Реддауэй, конечно, поделился кое-какими сведениями из биографии Родерика Мартина. Образование тот получил в Вестминстерской школе и оксфордском Новом колледже, способный был лингвист, бегло изъяснялся на французском, немецком и русском, итальянским тоже владел, но хуже, поступил в Форин-офис и добился там всеобщего уважения. Со временем научился видеть людей насквозь и трактовать суть событий, причем делал это с таким же блеском, с каким осваивал новые языки. Помимо познаний в искусстве дипломатии приобрел и более практические навыки, такие, как владение шифрами и телеграфным ключом. Служил во всех крупных европейских столицах. Перед отъездом в Санкт-Петербург ему исполнилось тридцать восемь. К этому времени он дал собратьям-чиновникам не один повод пообсуждать на досуге, скоро ли его назначат послом в какую-нибудь страну. Но о путешествии в Россию его коллегам было ровно ничего не известно, кроме того, конечно, что ранним утром его тело нашли на Невском проспекте. Из приемной премьер-министра до них дошли слухи, что, если удастся, в Санкт-Петербург расследовать обстоятельства смерти Мартина пошлют человека, лучшего в своем роде. Сам премьер-министр, дескать, должен проинструктировать этого человека. И только премьер-министру, по возвращении, этот человек доложит о результатах своих изысканий. Вот и все. Вдове Мартина и его родителям известно было не больше. Да, он отправился в Россию на этом же поезде, на котором поеду и я, сказал себе Пауэрскорт, приехал в Санкт-Петербург, и его убили. И это все, что мы знаем. Возможно, в посольстве расскажут что-то еще, но в Форин-офисе сообщили крайне мало. Вот и приходится кормиться слухами. Даже сэр Джереми Реддауэй, уж на что человек строгий и щепетильный до мелочей, каковым и следует быть на такой работе, и то располагает лишь слухами. То вроде бы у Мартина была интрижка с женой какого-то дипломата, вот тот и нанял наемных убийц. То Мартин попросту нарвался в рабочем квартале города на шайку пьяных, и его убили, чтобы ограбить. Суть этих теорий, с точки зрения Пауэрскорта, состояла в том, что убийство в них никак не связывалось с миссией Мартина, убийство — само по себе, миссия — сама по себе. А Пауэрскорт, напротив, считал, что и миссия и убийство — звенья одной цепи. Возможно, глубокомысленно рассуждал сэр Джереми, вытянув свои бесконечные ноги перед камином своего министерского кабинета, миссия Мартина как-то связана с тем, что русские затопили британскую рыбачью шхуну, или с тем, что погибли два моряка с британского военного корабля, который обогнул половину земного шара, чтобы воевать с японцами. А может, они хотят дипломатического альянса против Германии? Пауэрскорту, сказать по совести, с трудом верилось во все эти бредни.

И где же его переводчик? Осталось несколько минут до отхода поезда. Пауэрскорт очень точно нарисовал себе образ этого русского переводчика. Наверное, средних лет, с брюшком, в очках с толстыми стеклами, суетливый. Похож на банковского служащего, ничем, кроме своей работы, не интересуется и как компаньон в путешествии нагоняет скуку. С этими мыслями он обернулся на шум к дверям своего купе и увидел, как юный красавец поднимает свой чемодан, чтобы уложить его на багажную стойку.

— Боюсь, это место зарезервировано, — сказал Пауэрскорт.

— Да, я знаю, — ответил красавец, — оно зарезервировано для меня.

— Для вас? — удивился Пауэрскорт. — Увы, это невозможно. Оно зарезервировано для моего русского переводчика.

— Я знаю, — улыбнулся красавец. — Я и есть ваш русский переводчик. Вы лорд Фрэнсис Пауэрскорт. Я — Михаил Александрович Шапоров, приданный вам в помощь Министерством иностранных дел Великобритании. Если мои услуги вам не нужны, только скажите об этом.

Теперь заулыбался уже Пауэрскорт.

— Прошу прощения! Очень рад познакомиться. И примите мои извинения по поводу всей этой путаницы. Я, честно говоря, ожидал увидеть кого-нибудь постарше. Представьте, я решил, что мой переводчик будет средних лет и похож на почтенного банковского служащего!

Молодой человек рассмеялся. Тут Пауэрскорт разглядел его повнимательней. Около шести футов ростом, широкий лоб, римский профиль, высокие скулы. В сочетании с очень светлыми волосами и ласковыми карими глазами все это делало юношу, на взгляд Пауэрскорта, смертельно опасным для дам.