Смерть на пороге

– Этого я не знаю, – признался я. – Но думаю, что все, что правильно, ведет нас к достижению того возраста, который нам отмерен. Кем? Я не знаю.

– А все что неправильно, уменьшает наш срок пребывания на этой земле.

– Откуда у вас такая философия? – спросил меня Маршаль.

– Из жизни. Я же уже говорил вам, что я солдат. За двадцать лет службы я побывал на нескольких войнах. Воевал с японцами Тихом океане. Принимал участие в боях с фашистской Германией. Самое интересное знаете в чем?

– Нет. И в чем же? – переспросил он меня.

– За время всех моих боевых действий я не получил ни одного серьезного ранения. Да, да. Не удивляйтесь.

– Помните, я говорил вам, что высаживался в Нормандии в июне сорок четвертого года? Я тогда командовал ротой. Так вот. От моей роты в сто двадцать человек в живых осталось только десять. Это были такие же счастливчики, что и я. У нас не было ни одной царапины. Я тогда подумал, что нам везет, но оказалось везением здесь и не пахнет. Просто тогда было не время им и мне умирать. Из этих десяти до конца войны дошли двое. И я в том числе.

За оставшиеся месяцы войны я два раза заменил численный состав роты. Кто-то погибал, кто-то был ранен. Я много думал, почему мне так везет. И, в конце концов, пришел к выводу, просто мое время еще не настало. Мне написано на роду выжить в этой мясорубке, второй мировой войны и встретить свой конец где-нибудь еще.

Вы знаете, я был на Эльбе, во время встречи наших войск с Советскими. Мы тогда устроили хорошую пьянку с их офицерами. И там я познакомился с одним капитаном. Он, как и я командовал ротой. И во время нашего застолья он рассказал мне, что он тоже несколько раз сменил состав своей роты, а сам не получил не одной царапины. Мы тогда с ним обнимались и спрашивали друг друга, для чего судьба нас хранит, но так и не смогли ответить на этот вопрос.

Надеюсь, я ответил вам на ваш вопрос о судьбе.

– Да спасибо за подробный ответ. Я не просто так задал вам его. Я тоже хочу вам рассказать о судьбе и хранителях ее, но только не сейчас, а немного попозже.

– Были ли мы в храме Ник Пин?

– Нет, пока еще не довелось – ответил я.

Тогда он посоветовал мне побывать там завтра и осмотреть его хорошенько, а потом рассказать ему о моих ощущениях от увиденного. Я, конечно, согласился, не понимая, зачем ему это и на следующий день, попросил Квона проводить меня к этому загадочному храму.

Оказалось, что храм расположен на острове на территории небольшого барая. Барай – это искусственное водохранилище, которое наполняется водой в сезон дождей.

Сейчас, как раз уровень воды в нем сильно упал, и к храму можно было подойти по земле, что мы и сделали.

Храм меня не сильно впечатлил. По сравнению с Байоном, или тем же Та-Промом, он был очень маленький. Я попросил Квона рассказать о нем поподробнее. Что он и сделал с превеликим удовольствием.

Этот небольшой, искусственный островок, квадратной формы, в 300 метров длины, заключал в себе главный четырехугольный водоем со стороной в 70 метров, с четырьмя меньшими водоемами по 25 метров каждый, ориентированными по сторонам света. В центре главного водоема находился крошечный круглый остров диаметром 14 метров, в центре которого было расположено святилище. Само святилище в центре острова представляло собой цветок лотоса, вырастающего из водной глади. Два нага,1 опоясывали всё основание круглого острова. Из-за них он и получил название Ник Пин. Ведь слов Ник или Ниак и обозначает Нага. А слово Пин – это остров.

Квон рассказал, что из записок Жоу Дагуана, китайского посла в Ангкор, который был здесь в тринадцатом веке, известно, что святилище было полностью покрыто золотом. Мне оставалось только догадываться о том, как оно выглядело в сезон большой воды, когда все основание острова затоплялось, и из воды поднимался золотой лотос.

Рядом с островом сохранилась статую лошади обвешанная маленькими фигурками людей.

Как рассказал мне Квон, это изображение бодхисатвы Авалокитешвары, превратившегося в коня по имени Балах, спасающего купцов с острова Цейлон от лап голодных людоедов.

По словам того же Квона этот водоем представляет собой изображение священного гималайского озера Анаватапта, известное своими целебными свойствами и как источник четырех больших рек, выходящих через рты льва, слона, лошади и вола. Изображения, которых были нанесены на стены маленьких часовен, расположенных по сторонам света от центрального святилища.

Все это было очень красиво и захватывающе. Я долго любовался этим небольшим храмом, записывая то, что мне рассказал гид.

Но все когда-нибудь заканчивается и хорошее, и плохое. Так закончилось и мое путешествие по Ангкору в сопровождении такого замечательного гида.

Я ночевал последнюю ночь у Маршаля. Завтра приходил пароход, на котором я должен был вернуться в Пномпень. Вечером после ужина мы сидели со смотрителем на веранде, курили сигары, пили коньяк и вели неторопливую беседу. Вернее, говорил хозяин. Я просто слушал и старался запомнить его слова.

Наконец, когда Маршаль на некоторое время замолчал, задумавшись, я спросил его.