Смерть на выбор

— Не говори, слышишь, сейчас найдем, вот увидишь.

Самое забавное, что кавардак, учиненный Аскером, рьяно взявшимся за поиски, оказался не бессмысленным: в углу под ковром мирно лежала обличительная тетрадь, а чуть поодаль фотокопия карты. Максим остолбенел, то есть превратился в неподвижный предмет, вертикально установленный посреди комнаты. Но дара речи не лишился:

— Интересно, как они туда попали?

Аскер пожал плечами. Он искренне заинтересовался картой.

— Что это?

— Это Нина для статьи приготовила, я толком не знаю. — Посвящать Аскера в могучие кладоискательские планы не хотелось.

— А о чем… — Но степенный вопрос гостеприимного хозяина, оборвала Нина.

— Нашла, представляешь, под циновкой, как я ее туда засунула, не представляю, наверное, совсем сонная была.

— Наверное. — Максим и обрадовался, и огорчился, столько переживаний на пустом месте. Уже скоро вечер, а им пилить двести километров на автобусе.

— Ладно, ты собрала вещи?

— Вы уезжаете? — искренне удивился Аскер. — Вам у нас не понравилось?

— Что ты, Аскерчик, просто мы торопимся в Бухару, я хотела поработать в мазаре аль-Бухари, и вообще, там в библиотеках, а у Максима свои дела.

Чтобы сразу прекратить надвигающиеся уговоры, Максим солидно кашлянул и важно заметил:

— Мы же всего на две недели, и столько дел, столько дел. Кстати, как нам лучше добраться до автовокзала?

— Вы разве на автобусе поедете? — Вопрос прозвучал не только недоуменно, но и возмущенно. — Зачем обижаешь, дорогая. Вы мои гости. Берите мой автомобиль!

Максим видел, как гордится Нинин знакомый своей недавно купленной машиной и не решился принять жертву.

— Спасибо, мы и на автобусе прекрасно доберемся.

— Правда, автомобиль есть, какой автобус! — Аскер говорил решительно. Нина стояла поодаль и загадочно улыбалась — из каких-то своих, очень внутренних соображений она не желала принимать участие в споре.

Борьба характеров и великодушия завершилась победой Аскера. Впрочем, Максим уступил без особого сопротивления. Он по-прежнему всерьез собирался прославиться, а искать клад на автомобиле удобнее, чем без него.

— Встретимся в Бухаре, — весело напутствовал отъезжающих гостей Нинин приятель.

Как заботливый и щедрый хозяин собирался догнать их в Бухаре, Максима не интересовало. Догонит — хорошо, нет — его дело. Потом все разрешится, а сейчас — железный конь послушно урчит, карты в сумке, и следует спешить навстречу великим свершениям.

* * *

Хорошее шоссе не стирает пустыню. Скорее всего, потому, что собственно пустыня — это не скопление песка или отсутствие людей, воды и деревьев, а образ жизни земли. Частые указатели, автобусные остановки и еще более частые бетонные столбики, отделяющие освоенную человеком землю от земли, которая ему не нужна, не мешали чувствовать себя Марко Поло, Афанасием Никитиным и отчасти Стенькой Разиным. Ведь в пустыню знаменитого журналиста привела жажда добычи.

У девушки, удобно расположившейся на соседнем сиденье, было одно, зато замечательное достоинство — она не мешала мечтать. И Максим грезил чуть не наяву, а раскаленный путь превращал фантазии в реальность. Погруженность в себя и в грезы вовсе не означала, что Максим был невнимателен за рулем. Просто ровная и длинная дорога позволяла беспрепятственно совмещать приятное с полезным.

Но препятствия все же были, хотя Максим их и не замечал. Впрочем, немудрено было не заметить автомобиль. Стемнело стремительно, как и положено. Они ехали уже третий час, так что в десять будут на месте. Поселятся в гостинице «Узбекистан», — так заявила Нина еще до того, как затихла. Умение молчать Максим в женщинах ценил, особенно в женщинах, лишенных прочих достоинств.

Грезы оборвались до того, как они прибыли в Бухару. Максим затормозил, еще не разобравшись, в чем дело и почему какой-то идиот поставил машину поперек шоссе и даже не включил аварийный сигнал. Выскочив из автомобиля Максим совсем уже было собрался высказать все, что он думает по этому поводу, но сильный удар сбил его с ног. Лежащего ударили еще раз. И еще. Так что кричать и ругаться времени не было, разбираться тоже.

Максим всегда считал, что драться он умеет, но две черные тени явно решили доказать, как глубоко он заблуждался. Из забытья его вывел пронзительный крик. Кричала Нина. Протяжно и почти на одной ноте. Чуточку побарахтавшись и убедившись, что руки и ноги целы, а мир раскололся на многоугольники, Максим поднялся.

Нина стояла поодаль и кричала, хотя рядом с ней никого не было. И вообще, пустыня была пустыней, и живых душ в радиусе километра Максим не заметил, только автомобиль. Черная и от этого кажущаяся зловещей «Волга» по-прежнему стояла поперек шоссе.

Максим тихо выругался и велел Нине замолчать. Она не послушалась. Вопли и головокружение мешали сосредоточиться. И Максим скорее почувствовал, чем сообразил, что в машине кто-то сидит, а еще кто-то копается в багажнике его, точнее, Аскерова автомобиля.