Смерть на высоких каблуках, или Элементарно, Васин! (сборник)

Спустя несколько дней майор Вьюгин принимал поздравления в свой адрес. Пришедший в сознание Олег Подорожников без колебаний опознал в Болжине человека, совершившего наезд. В ходе дальнейшего расследования выяснилось, что Болжин, действительно замешанный в деле о наркотиках, основательно подготовился к тому, чтобы покинуть страну. Если бы его отпустили до суда, он, несомненно, скрылся бы с немалой суммой денег. Подвело его лишь то, что он недооценил милицию. Болжин думал, что, пока найдут машину, пока проведут экспертизу, он успеет пересечь границу. Но и после ареста он не особо струсил, рассчитывая, что его выпустят под залог. Эрдель сорвал все его планы.

Вьюгин встретился с Риггером возле прокуратуры. Они обменялись любезностями, и Риггер попросил майора подвезти его в отделение.

— Вообще-то я собирался заехать к Александре Евгеньевне, — смущенно объяснил следователь, — она почти все время проводит в больнице возле мужа, ее трудно застать без предварительной договоренности, а я хотел побаловать Билли. Везу ему мясо на ребрышках. Пока он жил у нас в отделении, он проявлял к нему явную слабость.

— Не возражаете, если я тоже зайду? — поинтересовался Риггер, когда майор остановился у невзрачной гостиницы — единственной в городе, куда пускали с животными.

— Пойдемте-пойдемте, — Вьюгин вытащил из-под сиденья пакет с гостинцем, благодаря которому встреча с Билли оказалась довольно бурной.

Пока майор с умилением наблюдал за тем, как эрдель расправляется с косточками, Риггер переключил все свое внимание на Подорожникову. В связи с тем что муж пошел на поправку, настроение ее явно улучшилось, на фарфоровых щеках выступил румянец, а лицо беспрестанно озарялось улыбкой.

— Александра Евгеньевна, — сощурив глаза, вдруг заявил Риггер, — а ведь в этом деле вы нам один раз солгали.

— Да? — испуганно пролепетала та, и слабый румянец буквально в одну секунду сделался пунцовым. — Я не понимаю, о чем это вы.

Майор Вьюгин изумленно поднял брови Разговор его явно заинтриговал. Подорожникова совершенно не умела врать, и было ясно, что Риггер так или иначе добьется правдивого ответа.

— Я ни на секунду не поверил, что собака взъелась на Болжина по причине высокой сознательности. И вы, Александра Евгеньевна, это сразу же поняли. Простите мое любопытство, но я даже ночами не сплю, все думаю — в чем же здесь дело?

— Боже мой, — женщина умоляюще прижала руки к груди. — А вы не будете меня совестить? Ведь все указывало на то, что этот человек виновен, и я подумала, что не будет большого греха… Вы хотите знать, почему Билли лаял на Болжина? Я сама поняла это, только когда встретилась с ним лично и подошла поближе. Кто-то из следователей, по-моему, говорил, что Болжин был сотрудником лаборатории… Наверное, поэтому от него так специфически пахло. Какая-нибудь оригинальная косметика… Или, может быть, они там синтезируют запахи.

— Александра Евгеньевна! — не выдержал Вьюгин.

— Ох, ну ладно, — она взяла себя в руки и твердо посмотрела на сгоравших от нетерпения мужчин: — От Болжина исходил явственный лакричный запах. Когда Билли был еще щенком, я обварила его лакричным сиропом. С тех пор у него от этого запаха крыша едет. В его биографии уже был случай такого же помешательства — однажды он чуть не покусал мою бабушку, которая сосала лакричные леденцы. Надеюсь, вы не обижаетесь на меня…

Вьюгин медленно повернулся и посмотрел на Билли:

— Ты дискредитировал не только меня, — с наигранным возмущением сказал он, — ты дискредитировал всю собачью породу!

Эрдель, покончив с ребрышками, радостно тявкнул.

Фантом Жора

Вот уже битый час Эдуард Филимонов осматривал распахнутый сейф. Этот замысловатый агрегат, созданный умельцами всемирно известной немецкой фирмы, стоил его владельцу немалых денег. Насколько Эдуард ориентировался в мире цен на всевозможное охранное оборудование, цена несгораемого, невскрываемого и так далее сейфа раза этак в два или три превышала его собственную годовую зарплату.

Сослуживцы Филимонова за маленький рост поначалу звали его Малыш, но это длилось недолго. Со временем Эдик удостоился прозвища, более соответствующего стилю его работы, — Паровоз. Он обладал просто-таки необходимым для оперативника качеством: получая малейшую зацепку, несся вперед, сметая все на своем пути, действительно напоминая мчащийся по рельсам локомотив. Удивительно, но в его практике за все эти годы почти не было нераскрытых дел.

И вот сейчас — новая задача, причем не из приятных. Сейфы запредельной стоимости, шикарные офисы, холеные менеджеры, охранники в одинаковых черных костюмах — все это Филимонов не очень любил. Положа руку на сердце, ему были милее традиционные ограбления палаток, маленьких магазинчиков, одиноких прохожих. Тут он чувствовал себя полностью в своей стихии. Но работа есть работа. Придется общаться с этими надутыми индюками…