Смерть на взлетной полосе

«Слава идет впереди полководца, — внутренне усмехаясь, подумал он. — Что ж, нам это только на руку».

— Хотя, если вас интересует что‑то конкретное, может быть, проще будет спросить у меня? — предложил Петров. — Дело большое, целый день будете читать.

— Вот как? Что ж, я был бы вам очень обязан. Меня действительно интересуют некоторые конкретные вопросы. Если вы поможете мне сэкономить время, это будет просто отлично.

— Спрашивайте.

— В связи с чем Белавину была изменена мера пресечения?

— А, это… — Петров замолчал, как‑то загадочно улыбнулся, затем продолжил: — Да, пожалуй, я должен был догадаться, что вас это заинтересует. Но в целом тут нет ничего необычного. С тех пор как у нас появилась возможность использовать электронные браслеты, такая мера довольно активно применяется. Изоляторы переполнены, и держать там человека, совершившего незначительный проступок, нерационально.

— Убийство — незначительный проступок? — всем видом показывая, насколько удивляет его такая неожиданная трактовка, проговорил Гуров.

Но следователя Петрова удивление полковника не смутило.

— Всякое преступление нужно рассматривать в контексте, — спокойно ответил он. — Убийство непреднамеренное, Белавин раньше не привлекался, противоправных действий за ним не числится. Хотя, конечно, с другой стороны, все это — факторы хотя и необходимые, но недостаточные. Если говорить откровенно, этот домашний арест — в основном заслуга адвоката. Очень активный у него оказался защитник. И умелый.

— И платный?

— Это уж само собой. Даже, я думаю, довольно‑таки высоко платный. По крайней мере, судя по результатам.

— Да, результаты налицо. А об условиях этого ареста что‑нибудь известно? Насколько он строгий? Может Белавин, например, выйти прогуляться? Или целыми днями должен безвылазно сидеть в квартире?

— Выходить он может, но маршруты «гуляний» ограничены. Да и время тоже. Выходить он может в период с восьми утра до восьми вечера, ему нельзя покидать территорию летного городка, запрещено появляться на авиабазе. Он не может контактировать ни с кем, кроме ближайших родственников. Все это очень четко отслеживается, и малейшее нарушение карается. Это известно и адвокату, и ему самому. После первого же нарушения режима, даже самого незначительного, Белавину придется вернуться в СИЗО, он об этом предупрежден.

— И возвращаться не хочет?

— Конечно, нет. Так что с дисциплиной там все в порядке.

— А откуда у него взялся такой способный адвокат, вы не в курсе?

— Нет, такие интимные подробности мне неизвестны. Может, какие‑то знакомые посоветовали, кто уже попадал в непростые ситуации. Его ведь не сразу арестовали, сначала он отказывался от всего. И я не я, и корова не моя.

— Но и другим тоже не очень было нужно? — понимающе заметил полковник.

— Да уж. Закрыть амбразуру охотников не нашлось, и довольно быстро выяснилось, что, кроме Белавина, эту хлопушку там поставить было просто некому. Но быстро ли, нет ли, а какое‑то время на подготовку у него имелось. Вот он и постарался. Посуетился, похлопотал, нашел опытного юриста и, как видите, не прогадал.

— Да, неплохо. На все руки парень. А что он вообще собой представляет? Какое впечатление о нем у вас сложилось?

— Скользкий тип, — немного подумав, ответил Петров. — Не хамит, не дерзит, разговаривает вежливо и ведет себя адекватно. Но после разговора ощущение такое… вымыть руки хочется.

— Вон оно как. Что ж, понятно. Выходит, тип не из приятных?

— Совсем не из них.

— Ясно. Спасибо за информацию, надеюсь я не очень помешал вам.

— А что, вопросов больше не будет? — с некоторым удивлением спросил Петров.

— Нет, я выяснил все, что хотел. Мне, собственно, только про этот арест нужно было узнать. Да, еще, кстати, адрес заодно. Точнее, адреса. Если уж Белавин арестован на дому, нужно знать, где он находится, этот дом. Да и координаты адвоката этого умелого мне тоже не помешали бы. Они, наверное, есть в деле.

— Да, разумеется. В бумаги можно даже не лезть, адреса и явки я для удобства держу в компьютере. Одну минуту, я вам сейчас найду.

Пощелкав кнопками, Петров продиктовал Гурову адрес дома Белавина и юридической фирмы некоего Селезнева Ираклия Антоновича, который выступал в качестве защитника и помощника Николая.

Записав новые данные в свой блокнот, полковник еще раз поблагодарил следователя и покинул прокуратуру.

Контора адвоката Селезнева располагалась неподалеку от покровского городского суда. Удобное местечко нравилось многим, и окрестности пестрели разнообразными вывесками юридических контор.

Но в отличие от коллег, снимавших полуподвалы, Ираклий Селезнев занимал вполне приличный современный офис на первом этаже жилой многоэтажки.

Войдя, Гуров оказался в просторном помещении, где стояли столы с офисным оборудованием. Кроме столов, в комнате находились миловидная девушка и молодой мужчина. Мысленно Гуров определил их для себя как «секретарша» и «помощник».

— Здравствуйте, — приветливо улыбнулась девушка. — Чем мы можем вам помочь?

— Мне нужен Ираклий Антонович, — ответил Лев. — Могу я поговорить с ним?