Смерть на взлетной полосе

То, что Белавин увлекался взрывотехникой, в сущности, ничего не значило. Мало ли кто чем увлекается. Ведь никто не видел, как он закладывал в вертолет бомбу. Значит, и доказать, что сделал это именно он, практически невозможно.

«А если свидетелей нет, пусть скажет сам, — решил Гуров. — Домашний арест — неплохая идея. Почему же только Белавин может пользоваться ее преимуществами? Есть много других достойных кандидатов. Постараемся сделать так, чтобы наш домашний арестант поскорее узнал, что он не одинок в своем везении».

Новый план быстро сложился в голове, и, вызвав такси, Лев поехал в изолятор.

Там он объяснил удивленному дежурному, что повторный визит связан с необходимостью поговорить с Максимом Китаевым.

Беседа не затянулась. Уяснив план полковника и поняв, что требуется лично от него, Максим согласился с радостью.

— Неужели все это наконец‑то закончится, — устало проговорил он.

— Имей в виду, затея рискованная, — в очередной раз напомнил Гуров.

— Хуже, чем есть, уже не будет, — обводя взглядом комнату для допросов, усмехнулся Максим.

Переговорив с заключенным, полковник вернулся в гостиницу. Для осуществления задуманного ему нужно было составить официальный документ, где имелись бы железные аргументы и неопровержимые логические цепочки, приводящие именно к тем выводам, которые ему необходимы, а такая работа требовала времени и сосредоточенности.

Промучившись над бумагой около двух часов, он наконец нашел свое творение вполне удовлетворительным. Изложенные обоснования были неопровержимы, факты красноречивы, тезисы понятны и однозначны.

Оставалось только передать документ по назначению, и Гуров вновь отправился в прокуратуру.

Он торопился, опасаясь, что не застанет Сырникова на рабочем месте. Но, когда вошел в кабинет, тот спокойно сидел за столом, изучая какие‑то документы, и по его безмятежному виду можно было подумать, что он собирается просидеть так до утра.

— Сегодня у меня день повторных визитов, — улыбаясь, произнес Лев в ответ на удивленно‑вопросительный взгляд Сырникова. — То и дело приходится возвращаться.

Он подал следователю написанную им бумагу и терпеливо дождался, когда тот ее прочтет, после чего объяснил Сырникову, что требуется непосредственно от него.

— Завтра. Максимум — после обеда. Хотя лучше, конечно, с утра.

— Это просто нереально! — в волнении воскликнул Сырников. — Как я смогу успеть? Поймите, это ведь целая процедура!

— Любую процедуру можно и сократить, и растянуть. Было бы желание. В данном случае я прошу посодействовать, чтобы процедура была по возможности сокращена. Все бумажные формальности вполне можно будет осуществить уже постфактум.

— Да как же я… Да кто же меня слушать будет? Поймите, я ведь не могу там диктовать. Существуют правила.

— Никто и не просит тебя ничего диктовать, Сергей. Объясни ситуацию, скажи, что очень велика вероятность ошибки, что оставлять положение таким, как есть, неправильно. Даже несправедливо. В конце концов, можешь сказать, что я готов поручиться. Под мою ответственность.

Поволновавшись и еще несколько раз упомянув о важности правил и процедур, Сырников наконец пообещал сделать «все, что сможет».

— Спасибо, Сергей, — с чувством поблагодарил его Гуров, изначально не сомневавшийся в успехе этих переговоров. — Я знал, что могу на тебя положиться.

Выйдя из здания прокуратуры, он вновь взглянул на часы. В предпринятых им «подготовительных мероприятиях», которые необходимо было провести, чтобы приступить к выполнению задуманного плана, оставался еще один невыполненный пункт, и полковник снова поехал в «летку».

Рано или поздно встреча с Белавиным, несомненно, должна произойти, и в ожидании этого события Лев посчитал нелишним узнать, где находится его дом.

Уточнив в своем блокноте адрес, который сообщил ему следователь Петров, и поплутав в лабиринте деревьев и построек, он вскоре отыскал нужное ему здание.

В отличие от ветхих жилищ, в которых обитали Китаевы и Ушаков, квартира Белавина располагалась в одной из немногочисленных многоэтажек, имевшихся на территории городка. Впрочем, хотя в панельной «коробке» было целых девять этажей, внешний вид ее мало чем отличался от обшарпанных малоэтажных собратьев.

Дом был старый, и по сравнению с ним уже знакомая Гурову пятиэтажка «в белых тапочках» выглядела настоящим дворцом.

Медленно обходя дом, он мысленно высчитывал, на каком этаже может находиться квартира Белавина и куда выходят окна, и вскоре решил, что этаж, скорее всего, второй, а подъезд, вероятно, третий.

Взглянув на предполагаемые окна нужной ему квартиры, даже заметил, как колыхнулась занавеска, но тут же мысленно одернул себя. Ему не хотелось торопить события и раньше времени раскрывать карты. Он надеялся, что противник сам сделает первый ход.

Именно в этом заключалась главная цель его тайного плана. И именно об этом собирался сейчас поговорить с отцом Максима Китаева.

Взглянув на часы, Лев решил, что старый техник должен уже вернуться с работы, и направился к знакомому трехэтажному дому, покрытому трещинами и «язвами» от отколотой штукатурки.

Глава 7