Смерть на взлетной полосе

Слушая этот рассказ, Гуров невольно проводил параллели. Испорченная флэшкарта, которую нашли в кабинете Иванникова, сразу пришла ему на память. И теперь, когда Максим рассказывал новую историю про подброшенную флэшку, он думал, что догадки о находившемся там компромате, похоже, оказались недалеки от истины.

— В общем‑то, сначала там ничего и не было, — продолжал Максим. — Маска какая‑то и голос. Аудиозапись.

— И о чем в ней шла речь? — с интересом спросил полковник.

— О том, что кое‑кто имеет в своем распоряжении нож с моими отпечатками, и в любое время этот нож могут найти в любом трупе. Например, в трупе Ларисы. — Голос Максима дрогнул. — Или в любом другом. Потом этот человек сказал, что если я не хочу, чтобы это произошло, то должен ночью, в два часа, снять браслет и прийти к месту, откуда отходит служебная маршрутка.

— Голос не вызвал у тебя никаких ассоциаций? Может, показался знакомым?

— Нет. Он вообще был каким‑то странным. Как металлический. Скорее всего, изменили. Ведь есть такие специальные устройства, которые делают голос неузнаваемым.

— Что‑то еще было на этой флэшке? Или только аудиозапись?

— Нет, не только. — Максим снова нахмурился. — Еще были фотографии.

— Правда? — Гуров снова навострил уши. — И что же на них было изображено?

— Лариса. В подъезде, в каком‑то закоулке, на пустынной аллее. Везде одна и везде без защиты.

— Понятно. Показывали, что вонзить нож ничего не стоит.

— Да. Мне, собственно, наплевать было, что там мои отпечатки, но Ларке действительно грозила опасность, если бы я не выполнил их требования. Точнее, его.

— Есть какие‑то соображения о том, как подбросили флэшку?

— Сначала я вообще ничего не понял. Но потом вспомнил один небольшой эпизод на прогулке и догадался. Мы когда по аллее прохаживались, на меня налетел какой‑то парень. Шел, уставившись в телефон, ничего перед собой не видя, и в итоге врезался в меня. Я‑то поначалу особого значения не придал. Мало ли что случается. Каждый может зазеваться. Ничего особенного, посмеялись, да и разошлись. А потом, когда стал обо всем этом думать, понял, что неспроста это было. Это он, парень тот, мне флэшку подсунул. Долго ли в карман опустить? Думаю, это он.

— Значит, ты прослушал это «обращение» и решил, что придется выполнить их требования? — спросил Гуров.

— А что мне оставалось? Они угрожали Ларисе. Ее я не мог подставить. И без того у нее из‑за меня одни проблемы, а тут еще… Нет. Ее я не мог подставить.

— Что было, когда ты пришел на остановку?

— Сначала ничего. Я просто стоял и ждал. Ничего не происходило.

«Муса хотел убедиться, что нет «хвоста», — понял Лев. — Резонно».

— Потом из кустов выскочил этот парень и сразу приставил мне ствол к затылку, — продолжал Максим. — Велел идти на летное поле.

— Вы всю эту дорогу проделали пешком?

— Да. Там, в общем‑то, не очень далеко. Не так, как по основной трассе.

— Он сказал, зачем ведет тебя туда?

— Да, сказал.

— И сказал, куда собирается лететь?

— Нет, этого не говорил. Сказал, что я должен буду поднять вертолет, а курс он мне сообщит позже.

— Откуда на аэродроме взялись полицейские?

— Этого не знаю. Я точно не вызывал, — усмехнулся Максим. — Может быть, кто‑то нас увидел. Он все время своей пушкой мне в затылок давил, думаю, со стороны это выглядело интересно. Может быть, кто‑то был на летном поле или из окон увидел. Но не успели мы дойти до «Медведей», как из‑за администрации одна за другой стали появляться эти машины. Выстроились они на поле, кто‑то в мегафон стал орать. Потом снайпера эти вылезли. От того места, где мы на тот момент находились, до «Охотника» еще далеко было. Похититель мой, похоже, сначала растерялся, но потом ничего, освоился, только сильнее мне стволом в затылок стал тыкать. Все пугал, дернешься, мол, пристрелю. А куда уж там дергаться? Шли мы медленно, он все за меня прятался, но до вертолета в итоге все‑таки дошли. Он велел мне в кабину лезть, двигатели запускать. Я и полез. А потом вас увидел. Вот, собственно, и все, дальше вы знаете.

— Да, дальше знаю.

Рассказ Максима полностью прояснял произошедшее этой ночью. Но он не давал ответа на главные вопросы, за решением которых Гуров прибыл в Покровск.

На улице уже светало, и он решил не откладывать разъяснение дела в долгий ящик, поэтому тут же набрал номер Сырникова:

— Сергей Степанович? Как твое самочувствие? Успокоился от треволнений? Все, кажется, закончилось хорошо?

— Да, если не считать того, что мы подставили под удар уважаемого московского гостя, — смущенно, как будто извиняясь, ответил Сырников.

— Ничего, я привычный. Я, собственно, зачем звоню. Кажется, все главные фигуранты у нас в сборе. Как смотришь на то, чтобы сразу же с ними и побеседовать? Пока, как говорится, впечатления еще свежи. Зачем понапрасну тянуть время?

— Отчего же, я не против. Вы Китаева и Джункаева имеете в виду?

— Нет, я имею в виду Джункаева и Белавина.

— Белавина? А он здесь при чем?

— А вот мы и выясним. Я сейчас Максима домой отвезу, а потом сразу в СИЗО. Постарайся к этому времени их обоих туда доставить.