Смерть на заброшенной ферме

Пенни, почти лишившаяся дара речи, наконец с трудом выговорила:

— Что я думаю?! Илай, это будет чудесно!

— Ага! — Илай просветлел, смущение его прошло. Он понял, что его предложение не отвергнуто. — Мы с вами съездим к юристу-крючкотвору и все оформим по закону. А когда я отброшу копыта, вы унаследуете мою долю. Я-то намного старше вас, — добавил он в виде объяснения.

— Илай, разве у вас нет других наследников?

— Нет, — ответил Илай, — если не считать двоюродного брата, дурня Уолтера. Он живет в Ньюнеме и вряд ли переживет меня. Ему уже восемьдесят пять. У нас и выгонов останется много. Пусть ваш одноглазый конь пасется там сколько хочет. Мы… то есть мы с вами, если уж мы теперь партнеры, можем купить парочку славных пони для верховой езды, так сказать, вложить капитал… Я знаю одного парня, который торгует лошадьми.

— Ой, Илай! — Пенни бросилась ему на шею — руки не сходились на жирном загривке. — Вы просто прелесть!

Побагровев от смущения, Илай что-то ворчал минуту-другую и шаркал ногами.

— Так или иначе, заниматься металлоломом мне уже надоело, — сказал он. — Позавчера снова явился какой-то тип от властей и начал совать свой нос в мои дела. Захотел, видите ли, посмотреть мои расписки. Есть, есть они у меня, я их все складываю в старую коробку из-под обуви. Дал я ему расписки — правда, сначала пришлось согнать с коробки кошку. Она любит спать на ней. Он целый день разбирал мои бумаги и все ворчал: «Вам, мистер Смит, мол, нужно вести нормальную бухгалтерию!» А я ему: «Да на кой мне ваша бухгалтерия? Я и в школу-то никогда не ходил. Ни читать, ни писать не умею. Как же мне вести эту самую бухгалтерию? Вот вы скажите!» Он сразу и заткнулся. Сел в свою машинку и укатил. Наверное, прихватил с собой парочку блох из той старой коробки. У моей старухи кошки блох много. Я позавчера заметил… Сам я деревенский, — заявил в заключение Илай. — Всегда был и всегда буду. Лошади мне отлично подойдут.

— Меня ваше предложение устраивает как нельзя лучше, — сказала Пенни.

— Ну, значит, хорошо, — с облегчением заявил Илай, радуясь, что все решено. — Так я им и скажу.

— Кому — им? Налоговым инспекторам?

— Чего? — удивился Илай. — А, понимаю, о ком вы. Их я тоже извещу. Нет, я о других… В общем, не важно.

В тот вечер Илай рассказал родным о своих новых планах. Впервые они собрались вместе после недавней годовщины. Как-то узнали о грядущих переменах в его жизни и явились — им не терпелось послушать. От них ничего не скроешь!

— Собираюсь заняться лошадьми, — объявил Илай. — Буду принимать на постой и давать уроки верховой езды для городских.

Отец смерил его еще более неодобрительным взглядом, чем всегда. Правда, старый пень никогда не любил новые веяния, что бы ни предлагали его сыновья.

— Я знаю, это не совсем то, что работать на земле, — оправдывался Илай, — но я ведь старею! Кстати, сейчас и землю обрабатывают совсем не так, как раньше.

Да, он действительно стареет. Однажды он к ним присоединится. Невольно подумалось: вот, обречен быть с ними до скончания века. Но он и так все время с ними. Правда, сегодня за столом появилась новенькая. Илай как чувствовал… За столом сидела девушка, которую он тогда нашел в коровнике. Явилась и сидит. Устроилась между ним и братом — Илай еще подумал: какая невоспитанная, бестактная девчонка!

Илай покосился в окно. По двору, за дровяным сараем, кралась кошка — она всегда там пряталась. Илай не сомневался: после того как его гости уйдут, старушка Тибс вернется. Она сразу учует, что к ним добавилась чужая. Он сам-то никак не мог привыкнуть к новенькой, все время косился на нее. Особенно ему не нравилось, что она сидит так близко.

Отец, видно, тоже не знает, как отнестись к девице. Сидит во главе стола, насупившись. Зато матери — надо же — как будто все равно! То и дело зыркает на девицу исподлобья, а к планам Илая на будущее не выказывает никакого интереса. Даже не меряет его неодобрительным взглядом, как раньше. А вот Натану как будто не по себе, когда он увидел рядом с собой незнакомую девицу. Глаза вытаращил — вот-вот вылезут из орбит. Перестал возиться со своей дурацкой веревкой и все время украдкой приглаживает волосы.

Ну а девчонка как будто никого из них не замечает, не обращает внимания, как Натан возится с прической, и не слушает, как Илай рассказывает о конюшне. Сидит себе на одном месте и нос морщит — словно их кухня недостаточно хороша для нее. Наверное, не такая модная да современная.

Илай обиделся на новенькую, а потом задумался. Наверное, все дело в старых обоях с бутылками кьянти. Высокомерной городской девчонке такие не по нраву. Ничего, придется привыкать, как-то сживаться с ними. Нет, погодите… неправильно он выразился. Ей ведь не жить с ними, а мертвой быть. Если она считает себя выше их всех — что ж, тем хуже для нее. Никто ее сюда не звал, она сама явилась… Без всякого приглашения, хотя и нельзя сказать, что неожиданно.

— Нат! — громко обратился он к брату, со значением кивая на новенькую. — Придется тебе подвинуться малость. А то за столом становится тесновато.