Смерть найдёт каждого

Внезапно всё это ему так осточертело! Этот допрос, этот человек напротив, задающий глупые вопросы, он сам, Максим Разумовский, да вся эта жизнь в конце концов!..

Он стиснул зубы, зарычал.

- Я спрашиваю, и как, нашли?

Вскинув голову, Максим уставился на «убойщика». Кажется, он хвалился, что вместе с напарником задержал «оборотня» в погонах, некоего Герера. Его теперь обвиняли во всех последних убийствах и исчезновениях. Разумеется, то был классический «козёл отпущения». Но сделать таковым его, Максима, у них не получится. Нет, выкусите!..

Разумовский сжал и разжал кулаки.

«Убойщик» повторил свой вопрос, тем же бесстрастным, даже безразличным тоном.

И тогда Максим набросился на него. Повалил на пол. Грохнул опрокинутый стул. Разумовский потянулся обломками зубов к горлу мента. Почти нашёл искомое, свою новую цель…

Завязалась драка. «Убойщик» бил Максим в бок, но Разумовский практически не ощущал боли. Он тянулся зубами к шее своего мучителя и палача, чтобы перекусить её и напитаться кровью этого зверя.

«Убойщик» что-то кричал, звал кого-то.

Скрипнула открываемая в комнату для допросов дверь. Максим не среагировал; да просто не успел бы управиться с валяющимся на полу «убойщиком» и переключиться на того, кто наблюдал за их схваткой. Наверное, это был ещё один сотрудник убойного отдела. Максим почувствовал, что сейчас что-то произойдёт.

Он пуще прежнего рванулся к горлу придавленного к полу мента. Ещё чуть-чуть, ещё совсем немного…

Раздался выстрел.

Максим дёрнулся и затих.

- Вот чёрт!.. – пробормотал «убойщик», выбираясь из-под трупа Разумовского. Полицейский был покрыт брызгами крови и ошмётками мозгов: выстрел коллеги пробил Максиму голову.

Напарник «убойщика» молча опустил пистолет.

- Вот чёрт! – повторил первый «убойщик», выпрямляясь. Взглянул на распростёртое тело с простреленным черепом. – Кажется, у нас возникла проблема…

- Никакой проблемы нет, - сказал генерал Семёнов. – Просто отрубите ему голову.

Два «убойщика» озадаченно переглянулись.

- А дальше? – спросили они хором.

- Что будет дальше, меня не интересует.

- Но как мы объясним, что у трупа Разумовского отсечена голова? – спросил один из оперативников.

- Скажете, что патологоанатом что-то напутал.

- Но никто же в это не поверит…

- Поверят. Ещё как поверят. Особенно если использовать достаточное количество денег.

И Семёнов знал, что это правда.

Они все знали.

Вольский ушёл из квартиры Гереров ближе к ночи.

Он просидел с Мариной всё это время. Иногда они говорили, но больше молчали: сказать уже было особенно нечего. Кажется, они оба потеряли очень важного человека: она – мужа, он – друга. Бывшего врага, изменившего свою суть и ставшего столь близким и нужным. С Вольским ещё никогда не происходило подобного.

Он трясся в вагоне метро, направляясь домой. Мысли об Анатолии не отпускали его.

Надо действовать, пытаться что-то изменить! Но что он мог сделать? Вольский не знал. И скорее всего, это означало, что поделать ничего невозможно.

«Ну нет, я поклялся. Поклялся, мать вашу! Я бы и без того просто так не сдался, а теперь не сделаю этого и подавно!»

Он планировал, вернувшись в квартиру, хорошенько напиться, но поменял свои планы. Вернее сказать, жизнь поменял их, а вместе с ними и его самого. Почти всю ночь Вольский проворочался в постели, размышляя, сопоставляя, придумывая. И, кажется, до чего-то додумался…

Мужчина в форме сотрудника ГСБ вошёл в участок. Стояла ночь, но его пустили. Гээсбэшников пускали везде и всюду: попробуй им откажи. Тем более когда они суют тебе под нос удостоверение, а оно ни разу не фальшивое.

Гээсбэшник взял у охранника ключи от камер – тот не посмел сопротивляться, - прошёл к ИВС и остановился возле последнего огороженного прутьями четырёхугольника.

Там, свернувшись калачиком на полу, лежал человек. Бывший полицейский. Обладатель необычной фамилии. Человек не знал гээсбэшника – по крайней мере, не был лично знаком и никогда не видел его. Не обладал никакой информацией, связанной с гээсбэшником. Но тому было известно о лежащем человеке очень многое. И сейчас он пришёл за ним.

Гээсбэшник постучал по прутьям камеры.

- Герер, вставайте.

Ноль реакции.

Сотрудник ГСБ постучал снова.

Наконец Герер зашевелился. С трудом сел. Посмотрел на пришедшего мутным взором.

- Кто вы? – выдавил Анатолий. – Вы по мою душу?

Гээсбэшник покачал головой. Отпер ключами камеру, открыл дверь.

- Как вы себя чувствуете? – спросил он.

- Лучше некуда.

- Острая боль уже прошла?

- Острая?.. – Герер замолчал. – Вам всё известно, так?

Гээсбэшник не ответил.

- Куда вы хотите меня отвести? Кто вам дал такой приказ?

- Находясь здесь и говоря с вами, я очень рискую, Анатолий.

Герер обдумал это и пришёл к соответствующему выводу. Медленно, неуверенно поднялся и шагнул к гээсбэшнику.

- Думаю, хуже мне уже не будет, - пошутил Анатолий.

- Я бы не был так уверен.

- Это угроза?

- Констатация. Но нам надо спешить. От вас зависит очень многое… Жизни очень многих.

- Это воодушевляет… Ну что ж, идёмте, коли не шутите.