Смерть навылет

После небольшой перебранки выяснилось, что депутаты требуют убрать дневник их дочери с сайта нашего факультета. Только и всего. Про смерть Вари они даже не заикнулись, у меня даже закралась крамольная мысль: а знают ли они об этом?

Оказалось, знают. Но особых эмоций не испытывают. Последнее заявление, разумеется, не для прессы. Для прессы подготовлен другой пресс-релиз, где есть все необходимые выражения: "убиты горем", " обращение к президенту", "создание независимой комиссии по расследованию", "требуют наказать виновных", "политическая подоплека" и так далее.

— Вы не понимаете, как может сейчас повредить этот дневник! — жаловалась тем временем высокопоставленная мамаша, приникнув к фляжке с коньяком. Я профессионально оценила дизайн емкости. Ох, произведение искусства. В такой даже очень хороший коньяк покажется бодягой. — Подумать только, моя дочь была нимфоманкой! Какой позор! Если об этом пронюхают мои оппоненты…

— Думаю, они уже пронюхали. Так что нет смысла убиваться по этому поводу. К тому же с трудом вериться, что вы были не в курсе относительно ее сексуальных пристрастий, — не сдержала иронии я.

— Конечно, я ничего не знала, — на меня уставились два неправдоподобно зеленых глаза, опушенные столь же неправдоподобными ресницами. Мои комплименты стилисту-визажисту. — Откуда?! Вадик, ты ведь тоже не догадывался? Вадик! Скажи, что ты не догадывался!

Вполне понятно, что Вадик, он же папаша несчастной Вари, ни о чем не догадывался. Он бы и про сайт не проведал, если бы добрые люди из Законодательного Собрания не сказали. И распечатку не поднесли на блюдечке с серебряной каемочкой.

— Так вы снимите эту гадость? — в двадцатый раз спрашивал он, насилуя дорогие инкрустированные четки из красного дерева. Странное дело, четки мусульманские, а Громов вроде как и православный! "Ну, за религию!" — сказал князь Владимир, упившись до чертиков.

Я кивала, мол, конечно, снимем, какие проблемы?! Однако интуиция подсказывала: так просто эту "гадость" не снимешь. Джокер не позволит. Поэтому она будет висеть ровно столько, сколько он захочет. Ну, вот, приехали: я начинаю думать о нем всерьез.

Депутаты шумно поднялись: папа уронил четки, мама, запрокинув изящную голову, сделала последний глоток из дорогой фляги. Они уходили с чувством выполненного долга. В приемной Громовых ожидали их верные половины и не менее верная охрана. Жизнь продолжается. И вечный бой, покой нам только снится! Вот только для Вари этот покой уже стал холодной реальностью. Никому она не нужна. Ни до, ни после смерти.

— Скажите, а вам ее, что, совсем не жаль? — вырвалось у меня напоследок.

Громовы уставились на меня с выражением искреннего удивления:

— Как вам сказать, — сказала холеная и чуть захмелевшая мамаша. Ее зеленые глаза отливали теперь кошачьим блеском. — Если вдуматься, то жалко, конечно, все-таки дочь родная. Но если не думать, то…что поделаешь? Бог дал, бог взял. Знаете, Стефания, ик… Без Вари как-то спокойнее. Ни тебе скандалов, ни угроз, ни мужиков незнакомых. Подвоха не ждешь, и от этого на душе легче становится. Она в последнее время совсем неуправляемая стала: либо с кобелями путалась, либо часами в Интернете сидела. Порносайт за порносайтом проглядывала. Ну а после того, как однажды пришла домой в окровавленной шубе, мы вообще с ней перестали разговаривать. Представляете, стоит в прихожей, глаза стеклянные, а мех просто слипся от крови. Ой!

Мадам получила пинок в бок от бывшего мужа и замолчала, мысленно ругая себя за длинный язык. Окровавленная одежда? — очень интересно. Громов грубовато взял экс-супругу под норковый локоток и повел к выходу. На пороге обернулся:

— Вы простите нас, Стефания Андреевна. Столько бед в последнее время свалилось. Варя, дневник этот дурацкий, у меня законопроект слетел, а у жены две недели назад младший брат погиб. Так что не судите строго, нам и так тяжело. Черная полоса в жизни наступила. Правильно мне астролог говорил: кармический год. Нужно стиснуть зубы и переждать. После черной полосы всегда идет белая. А без Вари нам действительно спокойнее стало. Наверное, ужасно так говорить, но это правда.

Я не нашлась, что ответить. И только, когда за ними закрылась дверь, вдруг сообразила. Погибший брат — это дядя Варвары, то есть тот, кто ее и лишил невинности в малолетнем возрасте. Если, конечно, верить опубликованному в рунете дневнику. Кстати, а где у меня гарантия подлинности сетевых заметок? Гарантий нет. Единственный довод — визит родителей. Будь дневник очередной "уткой", они бы и не пошевелились. Сразу бы в суд подали. Причем на меня. И пока бы я на всех углах кричала, мол, не виноватая я, они бы давно мне иск вкатили. По полной программе. Значит, есть, за что зацепиться. Второй момент — окровавленная шубка Варвары, о которой вскользь упомянула мать убитой. Вряд ли это была собственная кровь Вари. Тогда бы была запачкана подкладка, а если кровь была на меху, то…