Смерть не берет выходных

Но проходил день, и снова «семейный вечер»: разговоры, горячий чай, книга. А ведь так хотелось, чтобы Павел, наконец, увидел в ней женщину. Наташа старалась, как могла, заботилась о нем, пыталась предугадать малейшие желания, но Павел только изредка смотрел на нее глазами полными неземной тоски, так и не пытаясь приблизиться. Временами Наташа мечтала о том, как вернется в деревню и постарается забыть его, но тут же спохватывалась. Им ведь все равно придется встречаться. Их дома стоят напротив. И неизвестно, что труднее: находиться рядом с ним под одной крышей, постоянно ощущая его присутствие, или смотреть на его окна по вечерам, когда становится по-особому одиноко.

Павел, казалось, совершенно не замечал страданий своей подопечной. Старался быть с ней ровным, сдержанным и рассудительным, но каждая ночь рядом с ней давалась все труднее. Тогда он стал работать по ночам. Так было легче справляться с собой, со своими желаниями. Павел даже представить себе не мог, что его так будет привлекать Наташа. Да что там привлекать, он уже по-настоящему полюбил ее.

Вернувшись к работе, Наташа сразу же окунулась в немыслимое количество проблем, пожалуй, если бы не помощь коллег, ей пришлось бы весьма непросто. Но главное, ей очень не хватало Павла. Разумеется, вечерами она частенько заходила к нему, они подолгу разговаривали, но теплота отношений словно бы куда-то испарилась. Нет, нельзя сказать, что Павел изменился, просто то время, которое они прожили под одной крышей, их сильно сблизило, и теперь, когда отпала необходимость готовить для него завтрак, исчезла возможность смотреть, как он работает, Наташе явно стало чего-то не хватать. В городе он читал ей написанные главы, они их обсуждали, выискивая неточности. А теперь они, конечно, говорили, но в основном о Наташиной работе, о прочей ерунде, почти не касаясь его творчества. Как-то вечером Наташа попросила его что-нибудь почитать. Неожиданно Павел предложил вычитать только что законченную рукопись. В руки Наташи впервые попали не отдельные разрозненные главы, а вся книга целиком. Прямо там, у Павла, она с увлечением принялась читать еще не опубликованное произведение. Роман не имел названия, распечатанные на принтере листки были не сшиты, и их приходилось перекладывать из одной стопки в другую, но все это не имело ни малейшего значения. Удивительно, но в героине она вдруг начала узнавать себя, именно так она сидит, когда думает о чем-то, наверное, так бы поступила в данной ситуации. Наташа почувствовала, что она сама и есть та Веста, которая ожидает возвращения мужа из опасного похода. Когда она прочитала последний листок, день был уже в самом разгаре. Незаметно пролетела ночь, а Павел сидел напротив и просто смотрел на нее, словно изучая.

— Ты уже вернулась из Тракая? — спросил он, когда Наташа аккуратно выровняла стопку.

— Да, к сожалению. Там было чудесно.

— Не расстраивайся, следующая книга будет, я надеюсь, не менее увлекательная.

— Но когда же она будет?

— Скоро, я уже начал писать ее. Ты устала, не спала всю ночь. Пойдешь отдыхать?

— Вы ведь тоже не спали, по моей вине. Можно я хоть завтрак приготовлю?

— Если тебе не трудно, приготовь, я уже успел соскучиться по твоей восхитительной еде.

Наташа немедленно отправилась на кухню. Занимаясь стряпней, слышала, как шумела вода, очевидно, Павел принимал душ, такая роскошь в деревне была, насколько она знала, только у него. Ей так вдруг захотелось под душ, что она начала чесаться, как бродячая собака. Наташе вдруг представилось, как она вместе с Павлом стоит под горячими струями, видит, как вода сбегает по его сильному телу, она может прижаться к нему, ощутить крепость его мышц, гладкость кожи… Стараясь отогнать от себя чудовищное наваждение, Наташа даже ущипнула себя за руку. В этот момент за спиной раздался бодрый голос Павла:

— А ты не хочешь нырнуть? Я нагреватель не выключал, иди, я пока присмотрю за едой.

— Не знаю, мне, право, неловко.

— Иди, говорю тебе, не пожалеешь! Полотенце свежее я тебе повесил, а халат возьмешь мой. Иди.

Наташа встала под тугие струи. Здесь не было такого разнообразия всевозможных гелей, шампуней, пенок, всего один флакон мужского геля для душа, начатый тюбик зубной пасты и две зубные щетки, причем одна из них в упаковке, явно для нее. На полке красовались еще бритвенные принадлежности Павла и флакон лосьона после бритья. Выходило, что там, в городе, все баночки и флакончики предназначались только ей, как и эта зубная щетка, так умилившая Наташу. Приняв душ, Наташа завернулась в халат Павла и, подвернув длиннющие рукава, вернулась на кухню. Павел накрывал на стол.

— Посмотри, хозяюшка, какой роскошный стол получился нашими совместными усилиями!

Стол действительно был хорош, кроме приготовленного ее руками, на нем красовались свежие фрукты в красивой вазе, большой кувшин с соком и даже початая бутылка вина.

— Красиво! — согласилась Наташа. — Вот только вино? С утра! Не рано ли?

— У нас с тобой получился не завтрак, а весьма запоздалый ужин. Или ты спать вовсе не собираешься?