Смерть не выбирают (сборник)

– Ягныш. Думаю, он не новичок, и она не единственная, кому он мог оказывать разнообразные услуги, – сказал Левин. – Должность у него такая нынче спрос большой… Чекирда полностью с нами рассчитался?

– Почти… Можете писать отчет ему…

Костюкович, согнувшись, втиснул руку между стеной и телевизором, пытался наощупь вставить в гнездо штекер дециметровой антенны.

– Ты понимаешь, что говоришь? – спросила сестра, продолжая разговор. Она стояла в дверном проеме и медленно вытирала кухонным полотенцем тарелку. – Ты уверен в этом?

– Абсолютно, теперь уже абсолютно. Погосов и они – тренер Гущин, Туровский и Алтунин не совмещаются: он доктор наук, человек талантливый, находится совершенно в ином социальном и интеллектуальном ряду, да и по возрасту… Слишком велика разница. Так что твое объяснение, что он компанейский и не разборчив, как ты говоришь, в выборе знакомых, тут не подходит. И тут скорее не он их нашел, а они его. А вот почему согласился – вопрос другой. Он любит деньги? Жаден, скуп?

– Он любит деньги, но только для того, чтоб их тратить. Да и то не на себя, а на других. Он одинок, семьи нет. Тряпками не интересуется. У него даже мебели приличной нет – книги на каких-то досках, которые он называет стеллажами. Знаю, что посылает деньги вдовой сестре в Армению, в Степанован.

– Ты даже такие подробности знаешь?

– Это не твое дело!

– Возможно.

– Я не пойму, зачем им Погосов? – спросила сестра. – Есть же готовые, апробированные, с разрешительным сертификатом Минздрава?

– А если Погосов делает специально для них что-нибудь покруче не серийно, а так сказать штучно, в небольших количествах? А может, отечественные, разрешенные почему-либо не устраивают их, а импортные патентованные именно для их целей не подходят, да и достать сейчас импортные очень сложно. Но мне ясно, что они прибегали к услугам Погосова.

– Что ж, у меня есть личные основания проверить это до конца, жестко сказала она и вышла…

Володя Покатило шел по длинному пустому коридору, несмотря на дневное время здесь было полутемно, свет падал лишь из дальнего торцового окна в конце коридора, где находились душевые кабины с общей раздевалкой. Его вызвал к себе Гущин, и Володя знал, зачем. Перед дверью остановился, услышав громкие голоса в кабинете. Оглядевшись, решил не входить, послушать.

– Ты хоть знаешь, что там наболтала твоя девка? – грозно спросил Гущин.

– Выложила все, – растерянно ответил Алтунин.

– А кто был при этом разговоре?

– Завотделением ее и Костюкович. Он и давил ее.

– Что теперь будет?

– Да ничего не будет, – вступил в разговор Туровский. – В случае чего, скажем, что усомнились в официальных результатах вскрытия, мать Зимина, допустим, не поверила, а другого пути проверить у нас не было, нужны были стекла и на всякий случай блоки. Вот и все. Вернуть же на место уже не смогли: старшая лаборантка вышла из отпуска, и Анька возвратила ей ключи от архива, потому вынуждены были уничтожить, не успев воспользоваться, мол, не нашли патогистолога, который бы частным образом посмотрел все и открыл нам истину. И еще: испугались, что вернуть на место не можем, и уничтожили.

– Кто поверит в этот бред? – усмехнулся Гущин.

– А пусть докажут другое! У них ничего, никаких следов от Зимина не осталось. Ты же все забрал, Сева? – спросил Туровский.

– Все.

– Ну вот, видишь! Что ж, они эксгумацию проводить будут?! Да никогда! Не тот случай. Зимина не убили, а он умер в больнице. Какая тут может быть эксгумация?! Смехота!.. Хуже другое, – произнес Туровский, – Ягныша вызывал начальник таможни, допрашивал его насчет каких-то складов.

– Ты откуда знаешь? – спросил Гущин.

– Ягныш звонил мне.

– Ну и что?

– Назначено служебное расследование, – сказал Туровский.

– Ты предупреди его, чтоб не вякнул об этой коробке с "Фармации". Иначе не получит ни цента. Скажи, что реализация идет хорошо, осталось сбыть всего несколько упаковок, основные бабки уже у нас. А он бабки любит, в особенности "зеленые", так что должен помалкивать. Понял?

– Он боится, что могут выгнать с работы, – сказал Туровский.

– Найдет другую. Поможем.

– Жалко, человек нужный. Все-таки таможня! Ищи потом новое "окно".

– Найдем. Бабки все любят… А ты, Сева, гони свою девку в шею. Чтоб духу ее здесь не было! Понял? Найди кого поумнее.

– Хорошо, – еле слышно ответил Алтунин.

– Ты окончательно решил с Покатило?.. – спросил Туровский.

– Да. Застыл он. Вот график, посмотри. Никакого сдвига. Нельзя его брать на Европу. Провалит. Пусть съездит в Будапешт на Дунайский кубок. Утешится. Сейчас я ему окончательно объявлю.

– А кто вместо него? – спросил Алтунин.

– Есть, – ответил Гущин. – Нашел я одно "свежее мясо" в "Трудрезервах". Парню девятнадцать, но совершенно "чистый", клялся.

– Успеем подготовить? – спросил Алтунин.

– Успеем, успеем. Теперь успеем, – сказал Туровский. – Все есть…

Покатило понял, что разговор окончен. Надо было входить. И, постучав, подумал: "Ладно, сука, ты еще меня попомнишь! Я вам всем горячего сала за шкуру залью!.." – Входите! – крикнул Гущин…

– Садитесь, Артур Сергеевич, – любезно сказал Левин, едва Чекирда прикрыл за собой дверь.