Смерть не выбирают (сборник)

Машину Шоор вел сам. Как всегда в эту поездку он вез мастера-фотографа. Ехал он сейчас как почетный гость по приглашению дирекции аукциона. В этот раз предполагалась демонстрация лошадей не только для бегов и скачек, но и для прогулок, цирка, спорта, парадных троечных запряжек с коренником рысистой породы и двумя пристяжными верховых пород, да еще подбор "троек" по мастям – гнедые, рыжие, серые, серые в яблоках, вороные… И потому у Шоора, не только любителя, но и знатока лошадей, настроение было хорошее. Шоор неплохо говорил по-русски, с директором конного завода много лет поддерживал добрые отношения. Он знал, что ему и фотографу уже заказаны хорошие номера в прекрасном гостиничном комплексе, выстроенном финнами, часть валюты за комплекс внес коннозавод.

У окошечка администратора Шоор весело поднял руку, приветственно пошевелил пальцами, и тут же услышал в ответ от немолодой женщины с хорошо уложенными седеющими волосами:

– С приездом, господин Шоор! Рады вас снова видеть у нас, улыбнувшись, она взяла его паспорт…

Они поселились, как всегда, в тех же смежных номерах, соединяющихся внутри дверью.

Шоор приехал в Старорецк за двое суток до официального открытия аукциона. Во-первых, чтобы в спокойной обстановке сделать съемки, заключить новый контракт, поскольку в июне истекал срок предыдущего. Учитывая возросший тираж журнала, который в прошлом году был куплен новым владельцем – Густавом Анертом, и то, что теперь издание будет не только на немецком, но и на английском и французском языках, пойдет в розницу и по подписке в некоторые англои франкоязычные страны, сумма контракта возрастает. Шоор надеялся, что это не испугает директора завода, человека умного, предприимчивого, умеющего заглядывать на несколько лет вперед. Во-вторых, было у Матиаса Шоора и приватное дело в Старорецке. Владелец и издатель журнала "Я – жокей" Густав Анерт попросил Шоора попытаться разыскать следы своего дядьки, – оберста вермахта Алоиза Кизе, погибшего в Старорецке при странных обстоятельствах в 1948 году в лагере военнопленных…

Приняв душ и поменяв сорочку, Шоор позвонил в дирекцию завода.

– Фрау Света? Здравствуйте! Матиас Шоор… Да-да… Спасибо, – узнал он голос молоденькой симпатичной директорской секретарши. – Только что… Да-да… Уже очень отдохнул… Вы же помните, как вы меня назвали: "Господин не терять времени"… Спасибо, соединяйте… Хелло, господин Орлов, это Шоор… да… Благополучно… Хотелось бы сегодня… Знаю, у вас, как это вы говорите, "сумасшедший день"… Какое-то любое ваше время… Годится… – он посмотрел на часы. – В восемнадцать зеро-зеро… Мой номер сто и восемь. До встречи…

Шоор удовлетворенно поднялся с кресла, распахнул балконную дверь накурили. Деловая часть их встречи прошла неплохо. Сложив стопочкой свои экземпляры документов, привезенных Шоором, директор всунул их в прозрачную целлофановую папочку с изображением в левом верхнем углу золотым петушком в рамочке.

– Я думаю, мои коллеги возражать не станут, – сказал директор. Надеюсь, к вашему отъезду все подпишем.

– Да-да, это будет хорошо. – Шоор прошел в угол комнаты, где на специальной раскладной подставке стояла сумка. Раскрыв ее, он достал высокую коробку. – Вашему внуку, – подошел он к директору. Шоор знал, что подарки этому человеку можно вручать только после завершения дела. Директор придерживался надежной старой морали. Они с Шоором были ровесниками, обоим за шестьдесят, оба воевали, но никогда, по молчаливому, не объявленному уговору, разговоров на эту тему и выяснений не заводили.

– Что на этот раз? – спросил директор, разглядывая красивую коробку.

– Авторалли.

– Спасибо, то-то будет радости.

– Ребенок должен иметь радость. – Шоор знал, что никаких подношений, кроме какой-нибудь детской игрушки для своего семилетнего внука директор не примет.

– Как поживает ваш садовник? Я дома рассказывал о его цветах. Розарий – превосходно! Вы один раз говорили, что во время войны он спасал секретную картотеку с родословными лошадей. В репортаже об аукционе красиво будет дать этот эпизод: простой садовник спас такие документы, человек из народа. Демократично и не так сентиментально. Читатель любит… Как с ним встретиться, с садовником… как его?.. – спросил Шоор.

– Иегупов… К сожалению, он в больнице.

– Очень жаль, очень жаль. Передайте ему привет… Дальше: сейчас хочу делать много снимков, мало текста, много снимков! Манеж и натура. На тех прекрасных лугах, – вернувшись к распахнутой балконной двери, Шоор указал куда-то за реку, которая отсюда казалась неподвижной и беззвучной, хотя по ней змеились мускулы стрежневого течения, сновали катера и моторки. Нужен подходящий парень. Чтобы он был, как говорят, образ времени. И рядом с лошадью выглядел не хуже ее. Ростом, фигурой, мышцами он должен подчеркивать ее красоту. Снимем в жокейской форме, в спортивном костюме и с обнаженным торсом. Я привез модели новых костюмов и обуви.

– Рекламируете? Хотите и таким образом на нас заработать? – улыбаясь, миролюбиво спросил директор.

– Тут будет и ваш процент, – невозмутимо ответил Шоор.