Смерть Несущая

Мужчина стоял на самом краю скалы. Мощные порывы ветра заставляли его волосы развеваться, делая всю фигуру похожей на необыкновенный факел, горящий иссиня-черным пламенем. Небо над его головой заволокли тяжелые свинцовые тучи, в воздухе пахло приближающимся штормом. Океан у подножия скалы набрасывался на неожиданное препятствие, разбивая о каменные стены все новые и новые волны. Но демон, что сейчас стоял у самого обрыва, не обращал внимания ни на то, как сильно ухудшилась погода, ни на то, что за ним самим уже давно наблюдают. Он слушал, и он слышал, как шепчет его стихия, как кричит и рассказывает вода у его ног. В его взгляде отражалось предгрозовое небо, а лицо было совершенно бесстрастным. Демон был высокого роста, около двух метров, не меньше, но среди своих соотечественников он не выделялся. Казалось бы, самый обычный представитель Дома Воды. Черные волосы, на кончиках которых, если присмотреться, можно увидеть буйство океана; небесно-голубые глаза, которые чисты, как весенняя капель; широкие скулы, волевой подбородок и совершенно белоснежная кожа. На мужчине был надет черный камзол, расшитый синими рунами по краю рукавов, что говорило о его принадлежности к роду и его статусе.

– Что ты слышишь, Оберон? – все же не выдержав напряженного ожидания, спросил глава Золотого Дома, потомственный воин и хранитель Кайруса.

Он был еще выше Оберона и шире в плечах. Его волосы цвета белого золота были уложены в замысловатую косу, на кончике которой крепилась особая заколка в виде стального когтя. В любое время в умелых руках она могла превратиться в опасное оружие, хотя обычно выполняла роль аксессуара.

– Многое, – не поворачивая головы, ответил глава Дома Воды, Оберон.

– И как, интересно? – не скрывая иронии в голосе, поинтересовался Золотой демон.

– Илай, знаешь ли ты, как много несет в себе каждая капля, что волей случая попадет в ручей, потом в реку, затем в море и, наконец, в океан? Это завораживает…

– У тебя опять приступ меланхолии, – хмыкнул Илай, подходя ближе к своему давнему другу и вечному врагу.

– Нет, сегодня мне кажется, что я слышу кое-что большее, чем просто бесконечные истории мира, в котором нам приходится жить.

– Да? И что же это? Расскажешь?

– Расскажу… Вот только как же беспорядки на севере страны? – вопросительно изогнув бровь, спросил Оберон, посмотрев на Илая.

– Уже знаешь?

– Вода знает, а я знаю все, что знает она.

Илай невольно поежился под взглядом этих бездонных глаз, на самом дне которых начинался шторм.

– Ну конечно, – хмыкнул он. – Тогда ты знаешь, что это молодняк Красных бесится и что мои ребята уже там, а этот бунт будет подавлен… Сейчас скажу точно, – словно о чем-то задумавшись, замолчал Илай. – О, уже подавлен, одна показательная смерть, семь вразумившихся душ.

– Шесть, – поправил друга Оберон. – Самый младший скоро опять доставит неприятности, – многозначительно сказал демон.

– Опять вода?

– В его крови, как ни странно, она тоже есть… Я слышу…

– Ну, когда устроит, тогда и разберемся…

Это была обыкновенная позиция старшего поколения. Каждый из них знал, мог просчитать или же просто спрогнозировать то, как поведет себя молодой демон, но вмешиваться никто бы из них не стал, даже если вмешательство означало бы спасение чьих-либо жизней. Слабые умирают, они не нужны, выживают те, кому суждено выжить. Это не означало покорность судьбе, просто позволяло каждому изменить ее, если на то будет воля самой судьбы и бездны.

– Так расскажи мне, Оберон, зачем ты звал меня? – Золотоволосый мужчина незримо изменился и пристально посмотрел на того, кого уважал и ненавидел так давно, что уже не мог и вспомнить. Это был его враг, которого он готов был оберегать от любых бед и невзгод, потому что второго такого ему не найти.

Оберон невольно вздрогнул под взглядом совершенно белых, с золотыми искорками глаз, но тут же взял себя в руки.

– Я слышу, как поет Серебро… – сказал глава Дома Воды и сам содрогнулся от искры надежды, что зажглась для Кайруса, стоило ему произнести столь желанные и несбыточные слова.

Илай дернулся, но сохранить невозмутимость ему все же удалось.

– Наследник?

Оберон кивнул и, повернувшись лицом к разверзшейся у самых его ног бездне, заговорил:

– Я слышу совсем еще слабую, молодую кровь… уже несколько месяцев я не могу спать, ее зов преследует меня во сне и наяву. И я боюсь поверить в то, что это правда…

– Откуда идет зов, ты слышишь?

Оберон хмыкнул, но все же ответил:

– Очнись, Илай! Кайрус закрывает нас от внешнего мира! Даже воды, что плещутся в наших океанах, – посланцы других миров… Мы так много потеряли, когда Грань заперла нас здесь, многое, конечно, и приобрели… Но кое-что все же неизменно… Я сумею слышать внешний мир отчетливо и ясно, только покинув наш.

– Значит, пора собираться… Я созову совет.

– Только главы Домов под клятвой безмолвия, ты же понимаешь меня? Те, кто отправится с нами, присягнут на крови перед Кайрой, только так.

– Естественно, – улыбнулся Илай.