Смерть Несущая

Вот так и понеслись дни, больше припадков со мной не случалось, хотя неприязнь к блондинистому красавчику никуда не делась, а казалось, лишь наоборот, усиливается с каждым новым днём. Лиамиэль ломал нас, выстругивая идеальных воинов. Силы росли, с ними приходила и уверенность в себе. Мой брат, как и следовало ожидать, млел от нового наставника и пытался во всем походить на него. Занятия магией никуда не делись, зато пострадали наши уроки с гномом, этим временем полностью завладел эльф. Месяц пролетал один за другим, а моя жизнь напоминала мне какую-то бешенную гонку к цели, которая оставалась полнейшей загадкой. За пролетевший год Ким значительно подрос, раздался в плечах и стал напоминать отца, только более молодого. В нём чувствовался класс, стать с которой он двигался, манера речи, и то, как естественно он чувствовал себя в этом облике представителя дворянства, сочеталось с непосредственностью деревенского паренька, придавая моему брату особый шарм. Я же стала напоминать бледную поганку на длинной ножке. Так и не округлившись в тех местах, которые были особо приметными у моей матери, я совершенно потеряла всякую надежду стать хоть немного очаровательной… так же, как и забросила чтение любовно-лирических романов (да, да я их почитывала, у Элфи обнаружилась весьма внушительная коллекция этого чтива). А чего только расстраиваться лишний раз, когда очередной красавец и умница мужчина влюбляется в пышногрудую шатенку и ради неё готов горы свернуть. Нет уж, увольте. И эти мысли о представителях противоположного пола посещали меня всё чаще, вводя в полнейшее унынье. Но был и положительный момент в строении моей фигуры, я будто бы была создана для того, чтобы держать меч в руках. По скорости и быстроте реакции Ким всё-таки уступал мне, а вот против эльфа я могла продержаться на равных минут пять точно. Кстати об этом эльфе, последнее время я всё чаще начала ловить на себе его задумчивые взгляды, должно быть, очередную гадость задумывает. Ведь за всё это время он перепробовал на нас, казалось, все виды пыток и издевательств, кроме тех, что ведут к летальному исходу. Гном частенько клял его всякими словами, когда думал, что его никто не слышит. А вот Орэн молчал, и даже виду не подавал, лишь вручал нам снадобья от синяков, лихорадки или для сращения костей… Лиамиэль научил терпеть, а точнее, отстраняться от боли, не замечать её вовсе и это, правда, был первый шаг к началу. Благодаря ему, я изменилась, точнее, мы изменились и повзрослели. Перестали ждать, что нас пожалеют, и искать родительской заботы у Орэна, полагаясь лишь друг на друга. Я не стану описывать всё то, что с нами делал эльф, так как, так как при воспоминании об этом у меня до сих пор возникает лишь одно желание маленькой девочки забраться с головой под кровать и никогда не выбираться оттуда. Скажу лишь одно, он был жесток, и это сделало меня той, кем я стала в итоге, и хотя бы за одно это, я говорю ему спасибо, когда воскрешаю те дни в своей памяти. На наше пятнадцатилетие домой мы уже не отправились. И не потому, что не хотели, а потому, что и сами понимали — слишком мало времени, слишком мало усвоено. Казалось, что, чем больше мы осваиваем, тем более безграничные знания открываются перед нами. Зато на наш День Рождения Орэн доставил письмо от мамы. Как он вытворяет подобные штуки, так и оставалось загадкой, а сам маг отказывался вдаваться в подробности. Корявым подчерком Рэйна записывала то, что надиктовывала ей мать. Она рассказывала нам о том, как наш племянник делает первые шаги, как во многом ей помогает жена Карима. Наши старшие братья открыли дело в Каргене, и, по словам матери, оно начало приносить неплохой доход. Они с отцом несколько раз были у них в гостях. Были и печальные новости, старая знахарка не смогла спасти Дирка. Наш друг умер от лихорадки на исходе зимы, его отец с тех пор не отрывается от горлышка бутылки, а матери практически не видно на улице… Вот так оборвалась жизнь маленького мальчика, который лично для меня навсегда останется чумазым пацанёнком со смешливым взглядом и россыпью веснушек на лице.

В этот день ни о каком празднике речи уже и быть не могло, мы с Кимом поднялись ко мне в комнату, легли на кровать, брат обнял меня, пока я покрывала его рубашку слезами. Да так мы и пролежали, обнявшись и не осознав, когда именно глаза закрылись и пришёл спасительный сон, что уносит с собой воспоминания и боль.

Глава 7