Смерть Несущая

Как бы он хотел ответить ей сейчас всю правду, что была доступна ему! Как сильно он жаждал показать своей госпоже её естество, чтобы она смогла принять себя…и его, как своё естественное продолжение. Открыть глаза этой девочке, демону, маленькому и пока ещё не вошедшему в период, безопасный для каждого представителя их рода. Он мечтал о дне, когда девушка наденет корону императорского рода и займёт положенное место наследницы, когда их общая родина вновь обретёт истинного правителя, и там воцарится долгожданный порядок. Ведь с момента смерти Ливерайи, последней, как думают демоны, истинной императрицы и Владыки, страна погрузилась в пучину, нет, не хаоса, затмения. А это было страшно. Впервые раса находилась в таком положении. С момента существования Грани, а стало, быть, и демонов, Кайрусом правили Серебряные. От них шла сила всего рода, всей расы, а с их исчезновением могла исчезнуть и сама империя, так гласили предания, что демоны с рождения узнавали от своих родителей и так бесконечно. Когда стало известно о смерти Владыки и её не рождённого дитя, империя замерла. Кто-то ждал смерти, кто-то надеялся на чудо, и что Грань изберёт новых наследников, но ни того, ни другого не происходило. Время остановилось для демонов, страх парализовал их бессмертные сердца. Все они боялись сделать лишнее движение, чтобы не нарушить и без того хрупкое равновесие не в пользу своей страны и своего личного будущего. Не было никакой борьбы за власть, да и как она вообще могла произойти, если всё решает Грань, а она так и не сделала свой выбор в пользу одного из Домов.

Дэйурги же были не просто вхожи в империю, они были полноценными её обитателями. Две расы не просто соседствовали, они тесно переплетались между собой, но об этом мало кто знал, кроме них самих. Всегда был выбор у каждого из народов остаться по отдельности или найти 'общую кровь', то есть, соединить свои судьбы. Когда демон и дэйург соединяли свои нити, они превращались в единое целое. Их силы росли, можно сказать, в геометрической прогрессии, куда быстрее, чем у тех, кто оставался сам по себе. Конечно, многое зависело ещё и от природных данных, как одного, так и другого. У подобного союза было много плюсов, но и минусов хватало. А кому понравится целиком делить сознание? Переживать за другого, как за самого себя (а иногда и поболее)!

'Нет уж, увольте! Сдались мне эти силы! Я и так не жалуюсь, тем более, поменять свою свободу и независимость, чтобы день и ночь переживать за какого-нибудь хмыря!', думал совсем недавно Каа'Лим. Откуда он мог тогда знать, что уже совсем скоро найдёт 'свою кровь' и уже тогда будет думать о том, как он мог так долго жить без неё! Как одиноко ему было, какая пустота царила в его душе! Это была не любовь, как между мужчиной и женщиной, конечно нет, это было живое касание душ, связь, которая бывает у самых родных на свете. Во всяком случае, сам Каа'Лим расценивал это именно так. А его маленькая Владыка, даже не осознавала, что между ними произошло тогда…

Ведь она сама подсознательно и соединила их, как раз перед тем, как потеряла сознание на том горном утёсе. Как же он растерялся тогда! И каково же было его состояние, когда он почувствовал энергетику ребёнка. Сам Каа'Лим не знал, что ему делать — радоваться, что Владыка всё-таки сумела родить своё дитя, переходя северную границу человеческих земель, рыдать навзрыд, что его 'без меня меня женили', так сказать, или вообще бежать с радостными известиями к своим?! Немного поразмыслив, он подумал о пропавшем страже Владыки, скорее всего, это он определил ребёнка в семью деревенского кузнеца. А ведь его уже долгие годы считают виновным в смерти Ливерайи, и даже заочно приговорили к смертной казни. Стал бы убийца Владыки оставлять в живых наследника? Или, может быть, не всё так однозначно в этой истории?

Так, отойдя от первоначального шока, молодой дэйург решил остаться рядом с маленькой наследницей и понаблюдать. Годом раньше, годом позже объявится новая Владыка, по большому счету, не имеет значения. Теперь это несущественно, она жива — вот, что имеет значение, а время ничто, оно течет и течет, никуда не денется.

А ещё Каа'Лима посетила мысль, что, быть может, и его пребывание на северной границе человеческих земель, как раз в то время, когда Мара с названным братом приехали погостить домой к родителям, не такая уж и случайность…, но как это можно было организовать, оставалось для него полнейшей загадкой… пока.

А Маре дэйург сказал следующее, буквально стиснув до боли челюсти, подавляя желание сказать всё начистоту.

'Ты спасла мне жизнь, девочка, оттого и связь у меня с тобой крепче, и закрыться куда тяжелее', когда-нибудь, когда ты пройдёшь через изменения, и тебе, 'моя кровь', придётся учиться жить с этим, про себя добавил он.

* * *