Смерть несущая. По ту сторону грани

Конечно же, я заметила его. Разве могло быть иначе? Чего я ожидала от себя в этот момент? Нет, не правильно. Чего я боялась и не признавалась в этом даже самой себе? Какая разница, если этого не произошло. Я могла смотреть на него и не испытывать ни гнева, ни радости. Лишь светлую тоску. Словно в моем мире приоткрылись двери из совершенно другой жизни. Там я была беззаботна, счастлива и влюблена. Странное дело, ведь тогда мне казалось, что вокруг столько проблем… А сейчас испытываю что-то сродни грусти, что не могла тогда понять насколько была счастлива. Был жив Ким, я любила, и пусть даже не по-настоящему, но думала, что любят и меня. Тот момент настоящего следовало ценить куда больше. Сейчас же я впервые так ясно ощутила, что в прошлое нет возврата, и что я этого совершенно не хочу! Мой мир окрасился в золотисто-серебряные тона, и я так счастлива, что могу не оглядываться назад, не гадать и не думать о несбывшемся. Несмотря на то, что говорят, будто бы демоны не умеют прощать, в этот момент я простила и отпустила. Мне стало легче.

Если я думала, что встретить Дрэя будет самым большим моим испытанием за сегодня, то явно заблуждалась. Как только последние главы родов драконов закончили свои приветственные речи и расположились в центре зала приемов, а двери распахнулись, пропуская новую делегацию, я поняла, что сегодня мне придется собрать всю свою волю в кулак, чтобы не сорваться с места и не оторвать голову одному конкретному вампиру. Во главе делегации был Эдриан. Вечно юный белокурый вампир ступал твердо, но сам его вид говорил о том, что мыслями этот мужчина где-то очень далеко. По левую руку от него шел уже известный мне Эрик. И, пожалуй, лишь я и Каа'Лим были в курсе, какая именно история нас связывает. А вот справа…

Мне показалось, что моё дыхание оборвалось на вдохе, стоило мне увидеть ярко-рыжие волосы, убранные в тугую высокую косу. Зеленые кошачьи глаза смотрели с вызовом, так мне показалось. Создавалось впечатление, что все происходящее забавляет эту женщину — на её алых губах играла едва заметная улыбка. И казалось, что не я готовлюсь вступить в права Главы Дома, а она пришла сюда хозяйкой. Уверенной в собственных силах, знающей себе цену и так открыто презирающей меня и каждого, кто находится сегодня здесь. Сначала мне показалось, что в зале стало нестерпимо жарко или же настолько обжигающе холодно, что невозможно стерпеть. Но потом я поняла, что горит в этом ледяном пламени лишь мое тело и это жжение плавно перемещается на мою спину, ища там свое сосредоточие. Почувствовала, как обдало ледяным дыханием древо на моей спине, полыхнул месяц над его ветвями. Боль и сила сплелись в нем, будто готовясь к чему-то. Я вдруг ощутила, что это не просто рисунок на моей спине, это словно пристанище магии, которой не место в этом мире. Она не отсюда — не живая — мертвая энергия, столь страшная и смертоносная, что мне стало жутко, что не смогу совладать с нею, когда она будет готова излиться в этот мир. Из моих глазах едва не прыснули слезы, и я вдруг испугалась лишний раз пошевелиться, дабы не потерять контроль над самой собой. Даже Фрида отошла на второй план, когда я лихорадочно пыталась понять, что могло пробудить то, чем наградила меня Хозяйка Грани? И что это вообще такое, раз я едва могу балансировать на грани сознания? Ладно призраки — я только свыклась, что не сумасшедшая — но это? Врата в другой мир? За

Грань? Проводник, способный притянуть магию Хозяйки Грани, чтобы… Чтобы…

"Держись! Мы выясним, что всё это значит", — донеслись до меня слова дэйурга, будто сквозь мутную пелену. Всё о чем я могла сейчас думать — о том, как сохранить лицо. Не показать того, насколько мне больно в этот момент.

Мой взгляд встретился с взглядом Фриды. Девушка всё так же беззаботно улыбалась, пока её отец что-то говорил монотонным, безликим голосом, как её лицо вдруг смазалось, и я увидела звериный оскал и её искаженное в злобе и ненависти лицо, будто и не её вовсе, а уродливую маску. Но спустя лишь миг она вновь улыбалась, а боль в спине лишь усилилась, будто заключенная в древе сила стала рваться наружу, разрывая кожу изнутри.

Сложно было сосредоточиться на речи, что произносил Эдриан. Сложно было вообще заставить сидеть себя на месте, а не сорваться на крик и ярость, и в этом порыве не обрушить всю эту мощь на женщину, что сейчас стояла передо мной. На краю сознания вспомнилось, что её по определению не должно быть тут, после того, что я с ней сделала. Но она была. Причем в полном здравии.

"Или не она?" — донеслось от Каа'Лима, и я внутренне похолодела от мысли, что обожгла сознание.

"Это не Фрида", — скорее утвердительно, нежели вопросительно, сказала я.