Смерть несущий

Константин наклонился над телом отчима. Глаза мужчины застыли, словно у мертвеца, зрачки увеличились, а сами глазные яблоки, казалось, готовы выскочить из своих мест. Само тело продолжало дергаться, а из головы медленно текла густая кровь. Тогда Константин снова ударил мужчину по голове молотком. После второго удара тело мужчины застыло, конвульсии прекратились. Но Константин нанес и третий удар. У Константина не осталось сомнений, что мужчина, лежащий на полу, мертв…

И тут Костя захохотал. Это был смех радости и свободы. Смех духовного очищения. Такое чувство испытывают спортсмены, достигнув желаемых высот мастерства. Музыканты, получившие, наконец, признание и одобрение общества. Художники, чьи картины объявили произведением искусства. Для Константина это было всем сразу. Он достиг того, чего так желал, и теперь любовался своим смертельным произведением мести. Смех Константина лился по всей Комнате, отражался от стен и попадал в уши Константина. Костю смешил его собственный смех. Поддавшись волне радости, Константин упал на колени перед истекающим кровью телом мужчины, поднял руки вверх, словно взывая к кому-то, и принялся смеяться с новой силой. Слезы радости потекли из его глаз, и Константин наслаждался произошедшим. Теперь он свободен. Ему не стоит переживать о дальнейшей жизни в обществе, ведь ее не будет. Теперь он изгой, убийца, которого любой цивилизованный человек считает разумным держать в клетке. Константин плевать на всех. Он сам избрал свой путь. И его путем стала месть, а вместе с местью и смерть…

2.

Константин насмеялся вдоволь. Прошла уже половина часа, с тех пор, как молоток в его руке превратился в оружие, унесшее жизнь отчима Константина. Все это время Константин сидел на полу и хохотал что есть сил. Но теперь он отсмеялся. Разум снова взял верх. Необходимо было действовать. Необходимо было столько всего успеть.

Так. Сейчас нюхаю кокс. Потом беру оружие. Надо и ружье взять у этого мертвого кретина. Да! Вот с дробовиком то я повеселюсь, так повеселюсь. Представляю, что заряд картечи сделает с их чертовыми головами. Так, что дальше? Иду в школу, режу охранника. Потом закрываю двери т иду в свой класс. Надо будет кого-нибудь с порога завалить, чтобы поняли, что я серьезно настроен. Потом что? Потом ставлю всех на колени перед стенкой и начинаю рубить головы. Стой, а как же принести как можно больше боли? Да, надо не забыть стрелять по коленям и животам. И скоро приедет полиция. План! Надо найти план! Отвлекающий маневр! Блин! Как же я забыл!!!

Константин вскочил с пола, туже достал спрятанный им в рюкзак кокаин, насыпал дорожку и тут же употребил соответствующим образом. Мысли снова прояснились. В один миг Константин решил действовать. Он достал из рюкзака принесенный из подвала-убежища блокнот. Из него Константин извлек сложенный альбомный лист с пунктами плана действий. На него же Константин переписал и имена обязательных жертв его акции смерти. Еще раз перечитав каждый пункт плана, боясь упустить что-то важное, Константин принялся действовать только согласно ему…

Константин, как и прежде, прицепил пояс с пистолетами и спрятал его за подолом толстовки. Константин также взял и окровавленный молоток, которым убил отчима. Завернув молоток в полиэтиленовый пакет, Константин воткнул молоток за ремень джинсов, тем самым спрятав его за штаниной и толстовкой. После чего Константин опустошил содержимое своего рюкзака, а у него был крутой черный рюкзак, который Константин купил лично. На черной ткани болталось несколько ремней, позволяющих цеплять рюкзак с любой стороны и любым положением. С каждой стороны рюкзака красовалась эмблема анархии и символ пиратства – череп с перекрещенными костями. Именно в этот рюкзак Константин бросил динамит с присоединенным к нему импровизированным детонатором из телефона, старого блока питания и соединенных между собой причудливым образом проводов.

Константин покинул квартиру своей матери и направился в Васильки. Было только семь утра. Когда Константин шел на остановку маршрутного такси, то с удовольствием наслаждался прохладным утренним воздухом. Константин прекрасно понимал, что к завершению акции смерти у него мало шансов остаться в живых. А прохладный утренний воздух с удовольствием проникал в легкие Константина. Он чувствовал сырой вкус воздуха, пьянящий своей свежестью. На минуту в голове Константина снова возникли сомнения.