Смерть несущий

Перед Ниной Петровной мелькают фотографии с истерзанными трупами. Тела многих жертв были изуродованы до состояния фарша. Нина смотрела на фотографии, сделанные с мест аварий. По информации, полученной от полиции, удалось установить, что за прошедшую неделю на дорогах Кургановска погибло не менее двадцати пяти человек. Двадцать пять человек, чьи тела в буквальном смысле сгрыз металл. Трупы, сумевшие сохранить хоть какое-то подобие лица, а именно те, что сохранили глаза, смотрели на Нину с экранов холодным мертвенным взглядом. Нина невольно засмотрелась на фотографию, где в груде обожженного железа, виднелось красно-черное тело. Нина приблизила изображение. Обожженная гнутая рама легкового автомобиля лежит на боку, радом с проезжей частью. За ней зеленеет лесополоса, невольно говорящая, что авария произошла не в самом городе, а, что вероятнее всего, на подъезде к нему. Сгоревшая, и ставшая твердой резина на шинах все еще дымиться тонкой дымкой. Сквозь кривое отверстие, некогда закрытое лобовым стеклом, теперь же лишь опоясанное ожерельем стекляшек, наполовину высунулось тело. Сейчас, когда Нина приблизила изображение, она смогла понять, что это труп женщины. Испещренное многочисленными порезами и ожогами, тело висит, прицепленное к креслу. Одежда, ставшая черными сеткой, прилипла к телу, а волосы на голове обгорели, свисая вниз лишь парой разлохмаченных прядей. Нина приблизила картинку. Это, безусловно, была женщина. Под слоем засохшей крови и обгоревшей одежды проглядывала женская грудь. Только не в паре. На месте левой груди сияла красно-коричневая, местами черная плоть. На месте лица женщины осталось кровавое месиво. Но округленные темные глаза смотрели в камеру. Может от того, что камера не смогла ухватить их цвет, а может из-за того, что их покрыла копоть, но эти глаза выглядели абсолютно черными. При виде этого взгляда, взгляда трупа, Нина почувствовала, как холод пробежал по ее спине. Она поспешила скорее закрыть фотографию, но мышка словно зависла, не показав и стрелки на экране. А Нина все смотрела на фотографию. Что-то изменилось в ней за тот короткий момент, пока Нина отвела взгляд. Что-то незначительное, что-то…

Глаза закрылись! Тело мертвой женщины, запечатленной на фотографии, закрыло свои черные глаза. Нина не могла поверить в это. Как как такое возможно! Нина приподнялась со стула, пытаясь встать. И тут мертвая женщина на фотографии подняла голову, даже не подняла, а согнула шею, неестественно выгнув ее на сто восемьдесят градусов. Если раньше голова свисала в низ, закрепленная на высунутом теле, из валяющегося на боку автомобиля, то сейчас ее положение стало вертикальным. Черные глаза широко открылись, смотря на Нину.

Дзинь! Дзинь! Дзинь!!!

Эхом по офису раздался звон телефона. Вместе со звоном раздался шум, производимый падением на половину вставшей Нины Петровны. Едва успев прикрикнуть, она повалилась на пол, не в силах удержаться на ногах от увиденного. Страх буквально парализовал ее, затем с силой толкнул ее в сторону от пугающего экрана.

–Какого черта! – закричала Элеонора Ярославна. – По тише там! Я тут пытаюсь работать!

–Дзинь! Дзинь! Дзинь! Не прекращал реветь телефон.

–Элеонора Ярославна, журнал «Мудрое слово» – резко подняв трубку, ответила Элеонора.

–Простите, это с охраны Вас беспокоят. Эм, это Смирнов, охранник. Тут к Вам посетитель, говорит что срочно, – раздался в трубке взволнованный хриплый голос мужчины.

–А, Юра, ты? Кто там еще? Спроси, что ему нужно, я никому не назначала, – быстро, нисколько не изменив себе в темпе разговора, проговорила Элеонора.

–Мужчина какой-то. Очень странный. Говорит с каким-то акцентом. Тощий, иностранец, кажется.

–Иностранец? Может к Ярославу Сергеевичу?

–Нет. Говорит что к вам.

–Скажи, пусть выматывается! Я занята. Хотя, ладно. Пусть завтра с утра приходит. Рабочий день почти окончен,– все также быстро проговорила Элеонора и оборвала связь.

Элеонора посмотрела на монитор. На часах без пятнадцати шесть, а на экране успевшие порядком надоесть колонки новостей. Какого черта? Хватит. Все завтра, завтра.

–Нина! Как там у тебя, – прокричала Элеонора.

Ей никто не ответил.

–Нина?

Нина Петровна открыла глаза. Голова болела от ушиба. Кожаное на колесиках кресло перевернулось и откатилось в сторону. Нина в наполовину сидячем положении прислонена к одной из фанерных стенок, разделяющей офис по трудовым клеткам.

–Нина?!! Какого черта?!!! – громом раздался голос Элеоноры.

Нина поднялась. В голове возникла картинка зловещей живой фотографии. С опаской Нина посмотрела в монитор. Экран показал все ту же фотографию, только тело мертвой женщины лежало в первоначальном состоянии, именно в таком, в каком его в первый раз увидела Элеонора. Глаза мертвой женщины оставались закрыты…

–Нина?!!! Уснула что ли?

–Нет,– тихо ответила Нина Петровна, держась за шишку на затылке. – Я, кажется, в обморок упала.

–Обморок? – удивленно отозвалась Элеонора и залилась смехом. – Завязывай. Пойдем, кофе попьем. Расскажешь, что там такого вычитала, что аж потерялась…