Смерть ничего не решает

— Мы пытаемся прояснить некоторые моменты. Туран, вы ведь действительно попали в эту историю почти случайно?

— Да.

— Каким образом?

— Мой товарищ погиб, а я…

— Прекрати запираться, кхарнская сволочь.

Из-за ширмы раздалось сопение, скрежет сдвигаемой мебели и шепоток, который, впрочем, тут же смолк.

— Туран, вы действительно слишком упорствуете. Я имею в виду не гибель старшего агента, а то, как вы в принципе попали в эту схему?

Интересно, а что будет, если разгрызть этот проклятый шарик-шептун? Может быть какой-нибудь эмановый всплеск, который необратимо повредит горло и язык?

— Хорошо. Тогда я просто изложу одну версию, а вы либо опровергните ее, либо подтвердите молчанием. Итак, вы отлично владеете наирэ и рядом местных диалектов. Уверен, сносно изъясняетесь на языке бадонгов-сцерховодов. Неплохо подготовлены физически и психологически. Отлично прикрыты от эмановых проверок. Вы работали в паре с человеком, который и должен был осуществлять дальнейшую операцию. Думаю, вы агент, скажем так, не первого эшелона. Задействовали вас в условиях жесткого цейтнота, а знание языков и минимальная подготовка сыграли завершающую роль, так?

Молчать. Ничего уже не исправить, а любое слово навредит еще больше. И плевать на эти детские уловки.

Сомнения отринув прочь, ступить на путь, который… который…

В никуда дорога, но это не по РуМаху, это тут придумалась, хотя в каганате со стихами плохо.

— Молчите? Это тоже хороший ответ. Продолжаем. Вас включили в работу. Я бы сказал, сделали это грубо, но с учетом глобальной зачистки вашей агентуры, каковую провел почтенный Лылах, иного способа и не оставалось. Ведь так? И надо сказать, вы почти справились, что говорит о приличном потенциале. Но увы, не всегда имеется возможность реализовать этот самый потенциал. Иногда можно просто поскользнуться и свернуть шею.

— Чего вы от меня хотите? — повторил Туран, сжимая руку в кулак. Расслабиться. Сосредоточиться. В крайнем случае он должен успеть сделать два движения: выхватить кинжал и полоснуть по горлу. Если повезет перервать обе артерии, то умрет быстро.

— От вас лично — ничего. Нас интересует ваша организация. Нам есть, что ей предложить. Может ли она предложить что-то взамен?

— Чего вы хотите?

Снова за ширмой зашуршало, но теперь намного громче. Послышался кашель, громкое отхаркивание и топот.

— Стойте… Куда?

Ширма со свистом рухнула на пол, чуть не зацепив Ирджина. За нею оказалась вторая половина комнаты, теряющаяся в темноте. Единственное, что было хорошо видно — фигуру человека, ногой отбросившего ширму еще дальше.

— Конспираторы хреновы. — Его речь звучала абсолютно нормально, и в ней слышалось откровенное раздражение.

— Но… — второй говоривший все еще, невидимый, тоже теперь слышался весьма характерно.

— Что «но»? Мы так и будем танцевать танцы? Или перейдем к нормальному разговору, не рискуя подавиться вашими пилюлями и понимая, кто и что говорит?

— Но скрытность как… — говоривший из темноты был явно смущен.

— Какая, на хрен, скрытность? От кого нам прятаться? От пацана-подавальщика? Вам мало ваших приборов?

Мужчина вытащил из закутка табуретку и, чуть сместив перевязь с мечом, сел напротив Турана.

— Ирджин, не свети в лицо, лучше пододвинь стул для уважаемого…

— Ради Всевидящего, без имен. — Сутулый наир с небрежно собранными в косу рыжими волосами шагнул в освещенное пространство и, подождав, пока Ирджин подвинет кресло, плюхнулся в него. Поерзал, усаживаясь, и скрестил руки на груди. Запястья тонкие, пальцы длинные, кожа светлая, почти белая, словно покрыта слоем мела.

— Без имен, любезный Кырым, их контора просто пошлет и его, и нас. — Этот худ, болезненно костист и смугл. Типичный волох. Знатный. Тегиляй его расшитый узорами из конских голов, стоит едва ли не больше, чем эта корчма. Нагрудные пластины отливают характерной синевой измененной стали, и поверху тончайшая чеканка, с выпуклыми медальонами и серебрением.

— Значит так, кхарнец, чтобы ты понял всю серьезность наших намерений, сообщаю: я — Урлак-шад, посажный князь уделов Рухим, Ольфия и Домбраст. Надо объяснять, что это значит?

— Не надо.

— Вот и замечательно. Это, — ладонь с повисшими на ней четками качнулась в сторону пожилого наир, — достопочтенный хан-кам Кырым. Надеюсь, тоже понятно?

Туран кивнул.

— Может, лучше я? — мягко вклинился поименованный Кырымом.

— Хватит. Вы ему сейчас очередную лекцию про политику начнете читать. А его понимания здесь не требуется. Требуются простые действия.

Пожилой кам громко вздохнул и отвернулся.

— Мы знаем, что ты — кхарнский шпион. Ты прибыл воткнуть очередной кинжал в тело каганата. Да, чтобы у тебя не было иллюзий — у меня руки чешутся срезать с тебя пару кусков кожи…

— Урлак, прекратите немедленно. Вы забываетесь! — Голос кама звенел силой, неожиданной для такого тщедушного тела. И опоясанный мечом мужчина, глубоко вздохнув, продолжил чуть спокойнее: