Смерть ничего не решает

Вот столкнулось с железной рукой массивное оголовье цепа, стальные пальцы ухватили било, и Хрипун, оставшись без оружия, попятился, спотыкаясь. Вдруг покатился, хрипя и подвывая, Орин, а голем плавно развернулся к Бельту, висящему на поводьях мечущегося Румянца.

Твою ж…

Додумать не успел: вылетевшая из-за спины Ласка вклинилась между ним и големом, осадила каурую так, что лошадь взвилась на дыбы и в ужасе замолотила копытами, обрушивая звонкие удары на механома, сбивая того с ног и подминая под себя. Сама Ласка грохнулась на землю, но почти сразу вскочила на четвереньки и поползла прочь.

— Хрипун, вытаскивай Орина, и к лошадям! — прокричал Бельт, а сам саданул коня по уху и рывком поставил на ноги Ласку.

Проклятье!

Бежал к зарослям Хрипун. Истошно ржала, вываливая на снег кровь и требуху, Ласкина кобыла. Корчился у обочины, поджав к животу ноги, Орин. Трижды проклятье!

Сунув поводья Ласке, Бельт кинулся к нему, рухнул на колени, затянул мальчишку на плечи и, хакнув, встал. Если быстро, то… С влажным хлюпаньем лошадиная туша развалилась пополам, выпуская стальные суставчатые лапы. Роняя на снег ошметки кишок, голем повернулся, уставился пустыми глазницами.

— Бельт!

Ласка на Румянце совсем рядом, всего-то шаг.

— Бросай его!

— Держи! — Бельт перекинул тело через седло. — Ходу! На тракт!

— А…

— Ходу! — Бельт, уцепившись за стремя, с размаху хлопнул коня растопыренной пятерней. Румянец сперва пошел боком, а потом, развернувшись, взял к заснеженной чаще. Сменил шаг на рысь, а рысь на галоп, волоча Бельта за собой.

Только бы не упасть. Из-за сугроба уже верхом выскочил Хрипун, чуть не врезавшись в кавалькаду.

— Стой, сволочь, помоги!

— Лошади тама!

Действительно, чуть дальше, привязанные к кусту, беспокойно переминались еще трое животных.

— Ласка, пересаживайся. И Орина не урони!

Девушка, на ходу соскочив на землю, тут же снова оказалась в седле. Она ловко сдернула с ветвей поводья, развернула коня к тракту, но осадила, услышав вопль.

— Хрипун…

На тракт нельзя. А под сугробами ямы и бурелом. Ну да милостью Всевидящего, памятью байгире и опытом легкой конной вахтаги! Бельт вскочил в седло и направил Румянца в снежную темноту. Ласка пустила лошадь следом. Умница.

А через заросли уже с треском ломился голем.

— Пшел! — крикнул Бельт и стеганул Румянца. Тот взвизгнул и пошел рысью вдоль торчащего из-под снега кустарника.

Чудо. Им нужно чудо, чтобы кони не переломали ноги в какой-нибудь норе, не увязли, не скинули, не задохнулись, не легли…

Показался механом. Припавший к самой земле, он двигался теперь как самая настоящая ящерица, изгибаясь всем телом. Вывернутые локтями вверх лапы мелькали, разбрызгивая снег, а короткий хвост загибался на спину.

— Иииии! — завизжала Ласка, увидев тварь.

Тяжелая башка, приоткрытая пасть и отблески зимнего Слепого Ока на шипах. Вот сейчас он изловчится, прыгнет и ухватит за бок, дернет короткой шеей, насаживая на эти блестящие…

— На дорогу! — Бельт дернул поводья, заставляя Румянца перепрыгнуть сугроб у обочины и оказаться на тракте. Орина подбросило, скидывая на левую сторону. Держать. Не дать ему свалиться. И самому держаться. Почти вплотную пронеслась Ласка, прижавшаяся к растрепанной гриве.

Но вот копыта застучали по наезженной промерзшей корке, Румянец пошел увереннее, ровнее и значительно резвей. Короткий рывок по прямой. Теперь вверх, в гору, ну, давай, родненький, тяни! Хрипи, роняй пену, но вытаскивай. Еще немного…

Ласка все больше уходила вперед. И пусть, и отлично… Орин завозился, застонал, облевал конский бок. Хотя бы на холм взобраться…

Только на самой вершине Бельт оглянулся. Много ниже, у начала подъема, поднявшись во весь рост, застыла четырехрукая фигура, с такого расстояния казавшаяся маленькой и неопасной. Еще несколько мгновений и тракт вместе с големом исчез из вида.

Нагнать Ласку удалось только через четверть фарсаха. Та сидела в сугробе и тряслась.

— Я д-думала — всё.

— Правильно думала.

— Он… Он там? Идет?

— Нет. Так далеко ему уйти не дадут, да и надобности нет, на нас и разъезда хватит. — Бельт, скинув Орина в снег, спешился, погладил Румянца по шее, стряхивая клочья пены. Вытер руки о штаны, унимая дрожь. — Эту тварь на нас спустили… почти случайно, наверное. И повезло, что не боевой голем — тот бошки бы нам мигом поотрывал, а этот — недоделок какой-то, все нутро наружу.

Кажется, понемногу отпускало.

— Н-нутро? — Ласка, ухватившись за еловую лапу, поднялась, Орин не шевелился, только стонал сквозь зубы. — Туда целить надо было?

— Бежать надо было. Тут тебе не грамотная атака на механома, где все по уму, с нужным оружием, а в кустах — еще и пушечка. Но боевые големы, они побольше и… другие просто.

Бельт, схватив Орина за шиворот, рывком поднял на ноги.

— Вот же угораздило кретина нарваться. Ну что, умник, жир на драное лыко хотел разменять? Разменял? С выгодой?

Несколькими оплеухами удалось добиться только мутного взгляда и невнятного скулежа.

— Держаться в седле можешь, грабитель сраный?

Орин кивнул и скрутился от сухого спазма.

— Ладно, — произнес Бельт, — привязываем его и уходим.