Смерть ночи

Прозвучало с десяток имён. Видимо, таково было представление капитана Киллена о маленькой группе. Ни Гомера, ни Ли среди них не было, и это меня порадовало. И уж конечно, не было никаких шансов, что выберут Робин, Фай или меня. Девушки не могли сравниться с «Героями Харви», их уделом было приготовление пищи и уборка. Но я ни секунды не колебалась, когда Шарин спросила меня, хочу ли я пойти посмотреть. Мне всё это казалось весьма забавным, но Шарин и остальные вовсе не смеялись. Все в лагере были сосредоточенны и молчаливы, пока группа готовилась к выходу. Конечно, это ведь действительно всерьёз, сердито напомнила я себе, – любое столкновение с противником было делом непростым, – мне хотелось лишь, чтобы они перестали себя вести как герои какого-нибудь американского военного фильма. Всё было совершенно не похоже на то, как действовали мы сами. Наша отчаянная борьба с врагом уже начинала казаться дурным сном, фантастическим к тому же, всё совершенно отошло куда-то вдаль, и уже с трудом верилось, что это происходило на самом деле.

Тем не менее я совсем не видела причин приглашать зрителей, разве что это заставляло капитана Киллена и остальных героев ощущать себя большими и важными. Но это не моя забота, собственно. Я полагала, что могу пойти и понаблюдать, вовсе не считая этих парней ходячей легендой. Поэтому я присоединилась к компании зрителей, надеясь, что майор Харви меня не заметит и не остановит. Нас было, наверное, человек пятнадцать, включая Фай, Робин, Гомера и Ли, – но, конечно же, прежде чем мы смогли уйти, нам пришлось выслушать Чрезвычайные Наставления капитана Киллена.

– Итак, – начал он, окидывая нас суровым взглядом, как будто мы собирались на школьную экскурсию в музей, битком набитый драгоценным фарфором. – Я хочу, чтобы вы зарубили себе на носу: мы приступаем к активным действиям. И те, кому позволено нас сопровождать, должны понимать, что любой приказ надлежит исполнять мгновенно. Вы должны держаться тихо, не высовываться, стараться не разговаривать. Постоянно быть за укрытием. А вы, дети… – (Это он о нас, сообразила я, сразу вскипая злостью). – Вы, дети, в особенности! Я не хочу слышать с вашей стороны ни единого слова! Не лезьте никому под ноги и ведите себя как положено.

Не знаю, чего он ожидал: может, думал, что мы начнём играть в прятки или затянем туристскую песню? На этот раз я даже не осмелилась посмотреть на Гомера. Он, вероятно, готов был расплавиться от ярости.

Я ожидала, что вот-вот появится майор Харви, но все уже тронулись в путь, и пришлось поспешить следом. Только тогда до меня дошло, что майор не идёт с отрядом. Я гак разозлилась, что начала скрипеть зубами и боялась раскрыть рот, чтобы не брякнуть что-нибудь непотребное. Вот это командир! Я презирала его. Болтать – вот единственное, что он только и умел.

Капитан Киллен вёл десяток партизан. Вскоре они разделились и пошли вниз по склону, по пересохшему руслу ручья.

Нашу группу вёл пожилой мужчина серьёзного вида, в очках. Его звали Терри. Он не говорил ни слова, но, похоже, неплохо ориентировался на местности. Мы следом за ним шли по гребню между деревьями. Я надеялась, что он действительно знает, куда идёт, ведь к тому времени, когда нам пора будет возвращаться, уже стемнеет. Я шагала рядом с Фай и её охранницей, Давиной. Оливия была немного впереди, а Робин – сзади, вместе со своей соседкой по палатке. Шарин с нами не пошла. Физические нагрузки были не для неё. Гомер и Ли шагали впереди, сразу за Терри.

Мы двигались таким образом около часа. Я наслаждалась прогулкой, она меня успокаивала. Мне нравился буш, нравилось быть в форме. От того, что я целыми днями топталась в лагере, общаясь почти с одной только Шарин, меня уже тошнило. Никакой опасности не чувствовалось, поэтому мой ум был свободен от страха. Капитан Киллен говорил, что мы будем находиться далеко от места главных событий, а после разговора с Оливией я была уверена, что собственно с врагом нам встретиться не удастся.

Наконец кустарник стал реже, и мы увидели долину. Далеко внизу были заметны жёлтые участки просёлочной дороги. Потом стал виден и довольно длинный её отрезок, там, где узкая долина уже превращалась в широкую ровную местность. Теперь нам приходилось избегать открытых мест и прятаться за деревьями. Я чуть ли не всё время шла, задрав голову. Было так приятно снова увидеть простор чистого неба! Пока мы пробирались сквозь густой кустарник, мы ещё переговаривались, но теперь все притихли, так что не нужно было никого слушать. И это было приятно.

Длинная противопожарная полоса в буше выглядела уродливо: бульдозер выворотил здесь глину и траву, мелкую поросль вдоль старой изгороди из кольев. Терри заставил нас пересечь полосу парами, пробежать через неё, пригнувшись, что было вполне разумно. Потом, когда все оказались на другой стороне, мы стали взбираться на холм.