Смерть онлайн

Когда из-за темноты, и приближающейся первой в этом году грозы, в психиатрической больнице, которая находилась в километре от дома, где жила Марина, буйные стали лезть на стены, а тихие и спокойные тупо и невыносимо стали завывать, воображение Марины заработало с утроенной силой. Произошедшее за последние четыре часа, не казалось таким жутким, как то, что произошло за последние десять минут, что в другой раз показалось бы ей просто очередной неурядицей. Но сейчас, когда кругом был мрак, а где-то вдалеке уже слышались раскаты грома, всё казалось в несколько крат неприятней и жутче. Если раньше воспоминание о запахе рвоты от майки говорило только о том, что она в тот момент оказалось недостаточно отстиранной, то сейчас ей казалось, что это был запах всей её жизни. Если то, что она когда-то обмочилась пьяная перед своими друзьями, казалось ей просто ужасным воспоминанием, сейчас было ощущением, что такое с ней происходит каждый день.

И вот тут пришла мысль о смерти.

Сначала - просто мысль. А потом…

А потом она подумала, что ей действительно нет смысла жить, и она больше так не может. Зачем всё, если то, чего надо, у неё нет, и получить она не может, и ей не дают. Зачем тогда всё… это?

Она сжала в кулак правую руку, кистью левой его обхватила и, поднеся их ко рту, впилась в мякоть указательного пальца зубами. Почувствовала солёный вкус.

«Соль! Соль убивает всё живое», - подумала она, - «даже моя собственная рука меня убивает».

От мысли о смерти глаза у неё стали вылезать из орбит, она уставилась куда-то в бок и «зависла» в минусе. Самое невыносимое – это когда очень хочется быть счастливым.

«Я бы могла так стоять, и ничего ни делать, и даже не думать ни о чём, и ничего не измениться вокруг, потому что я ни на что не влияю, потому что от меня ничего не зависит, потому что я - ноль».

И тут она попросила помощи… У всех, у каждого, у бога… Но все ответили молчанием, даже бог не заговорил с ней, все молчали…

Она просила помощи, чтобы преодолеть ситуацию, но молчание растолковала, как отказ помочь ей даже умереть…

Тишина…

«Так что? Смерть?»

И она стала думать, а чем бы можно было себя убить…

«Повеситься? У меня нет верёвки. А лучше это делать на верёвке, а не на ремне, например. Можно вытащить струну из занавески, но я не согну её в петлю, или вдруг согну плохо, что она меня не задушит? Или согну хорошо, но она так вопьётся в шею, что прежде чем я умру, мне будет очень больно. Порезать вены? У меня нет острой бритвы. Ножом? Им, наверно, больно резать, он будет разрывать кожу, надо будет как пилой водить, после одного пореза уже не захочешь делать второй, как будет больно. Таблеток у меня нет».

Она постояла в замешательстве, но тут впечаталась мысль о вентиляторе, которым сушила волосы.

«Я могу подключить его к электричеству, положить в ванну, налить воды и залезть в неё. Мне ничего даже делать не придётся. А будет больно? Может будет, а может и не сильно. Тогда надо спешить, вдруг сейчас дадут электричество».

Марину стало трясти, она громко и сильно задышала. У неё поднялось давление. Ей стало жарко, тут же сковало ледяным холодом, и тут же всё прошло. Или она просто перестала замечать что-либо из-за максимального количества адреналина, когда-либо гулявшего у неё в крови. Действовать надо было быстро. Электричество могли дать с минуты на минуту. Она схватила стоящий на столе вентилятор и бросилась с ним в ванную. Рефлекторно потянулась и нажала на выключатель света в ванной, но свет не включился. Провода не хватало, чтобы подключить вентилятор и поставить его в саму ванну. Она бросилась за удлинителем, вырвало его из розетки, из него вилку телевизора, и через пять секунд уже подключала удлинитель в розетку рядом с ванной, к нему вентилятор, а его положила в ванну. Нащупала в темноте затычку и на ощупь заткнула ванный сифон. Пустила набираться воду. Хотела скинуть одежду, но подумала, что смысла нет, а потом подумала, что всё-таки неприятно залазить в одежде в воду, разделась до гола и опустилась в наполняющуюся водой ванну…

Она прислушалась… Вода доходила до половины бёдер, между ног ощутила вентилятор, обхватила его руками и держала его так под водой. Дело было сделано. Напряжённые до предела нервы, исчерпав предохранительный заряд, стали гореть. Адреналин, не находящий активных движений мускул, бомбил по ним, что есть мочи, и тело сотрясалось, как будто электричество уже проходила через него. Марину трясло. Сжалась, чтобы успокоить тряску, силы не хватило и на две секунды, пришлось расслабиться, и её сотрясли рыдания, которые тут же прекратились. Она смогла подумать, что вода уже дошла до пупка.

«Можно попытаться себя чуть-чуть придушить, я отключусь, засну, и всё произойдёт ещё лучше».

Марина закрыла глаза.

«А может не убиваться?»

Но прежние мысли налетели на эту спасительную, как оползень на попавшийся на пути случайный камешек.

Марина перевернулась в ванной головой к крану, взяла душ одной рукой, второй продолжая сжимать под водой вентилятор, и, намотав себе на шею шланг от душа, стала его натягивать, стягивая горло.