Смерть особого назначения

Однако дежурный по гарнизону упек на «губу» обоих, не разбираясь в деталях инцидента. Это произошло как раз за сутки до вероломной атаки фринов. А теперь что? Теперь капитан Вебер, досрочно амнистированный, где-то вне Рапиды, а Соболевский по-прежнему на гауптвахте, ибо генерал-лейтенанту Кравцу, новоиспеченному командиру гарнизона, не до каких-то личных дел офицеров.

...Экипажу «Москита» не спалось – за последние сутки и отоспались, и належались так, что ныли бока. Тело просило работы, а ее не было и быть не могло.

Дверь в кубрик распахнулась, в проеме появился штурман «Москита», капитан Кочеванов. Он тяжело перешагнул порог и плотно прикрыл створку. Евгений всегда слыл балагуром и весельчаком, мог шутками «достать» любого, но шутил беззлобно, просто в силу характера. Теперь его лицо было темным и печально-торжественным.

Кочеванов вытащил из-под кожаной летной куртки литровую бутыль и поставил ее на стол. Затем бросил рядом пакет. Без объяснений было понятно, что это закуска под водку.

– Женька, ты с ума сошел? – без энтузиазма посмотрев на объемистый пузырь, спросил старший лейтенант Цветков. – По гарнизону объявлено боевое положение, дежурная смена сидит на кораблях, на прогреве движков. Все остальные – в казармах, по готовности «один». Ты чего?! По Кире соскучился?

Вениамин намекнул на то, что так и до гауптвахты доиграться недолго – угодить как раз туда, где находится их командир и товарищ, Кирилл Соболевский.

– Зорька! – на правах старшего по званию приказал Кочеванов. – Вот ножик складной, порежь ветчину и соленые огурцы по-быстрому!

Старший лейтенант Зорин, к которому обращался штурман, вопросительно посмотрел на Цветкова, потом на Берецкого, но те молчали, глядя на Евгения. Кочеванов грузно плюхнулся на стул, положил ладони на крышку стола, сгорбился – так, словно весь день тяжело работал и у него даже не осталось сил, чтобы сидеть прямо.

– В штабе я был, – пояснил он друзьям. – Долго сидел. Ждал вестей, что там экипаж Зули нарыл...

– Ну?! – не выдержал Зорин, забыв про нож и ветчину.

Штурман взял такую длинную паузу, что все трое товарищей готовы были наброситься на него.

– Да ты не спи, разливай! – огрызнулся Евгений. И продолжил рассказ: – Компьютеры на «Фантоме» превратились в стойки оплавленного металла и горы мусора. Борин корабль расстреливали в упор, почти как на тренировке...

Кочеванов схватил стакан, опрокинул в себя, не дожидаясь, пока Зорин наполнит остальные емкости. Штурман зажмурился, чуть помолчал, но потом заговорил быстрее. Слова просились наружу:

– Видно, сначала фрины взяли разведчика в кольцо, уничтожили стрелков возле орудий. А потом, когда «Фантому» уже нечем было отвечать, использовали его как грушу для битья! Суки!

Штурман не выдержал, грохнул кулаком по столу, так что наполненные стаканы подпрыгнули. Никто из товарищей Кочеванова не проронил ни слова, ждали продолжения.

– Все компьютеры – груды металла, радиодеталей, пластмассового мусора. Техники до самого вечера искали в собранном хламе уцелевшие флэш-носители. Все, что нашли, передали в лабораторию на компьютерный анализ, тогда уже дешифровщики взялись за дело. Результатов ждали и Кравец, в штабе, и сам Борисов, на борту «Везувия». Мы сидели под дверями, в надежде, что вот сейчас узнаем, где спрятана чертова установка фринов!

– Ну?! – опять не выдержал Зорин.

Кочеванов был совсем не похож на себя обычного. Он словно поставил перед собой цель: вымотать нервы друзьям, но к главному так и не подойти.

– В самом деле, Женька, – предложил и Цветков, – давай с вводной частью покороче, всем все понятно! Чем дело закончилось?!

– Они купились, – мрачно, играя желваками, ответил Кочеванов. – Их заманили в ловушку. Сначала показали, где «цель», повели туда, как на веревочке. Даже позволили все сфотографировать. Потом с разных сторон появились корабли фринов, взяли в кольцо. И началось... А цели ложные! Нет там никакой системы РЭБ! В этом астероидном поясе нет вообще ничего, кроме муляжей! Все напрасно! Им подставили приманку! И накрыли!

Цветков и Зорин переглянулись, молча подняли стаканы, Берецкий последовал примеру друзей. Выпили, не чокаясь.

Кочеванов тут же наполнил емкости снова.

– Давайте за ребят, за Борьку и его экипаж. Глупо погибли, ох, глупо, но не их вина. Нет больше Зули... Фрины сволочи! Издеваются, гады! Расстреляли беспомощный корабль, а затем позволили ему выйти обратно из туманности, в сторону наших позиций. Мол, полюбуйтесь на свою разведку! Это вызов! Они хотели показать, что готовы к таким наших действиям. Они смеются над нами, они уверены, что сильнее! А Борька... Все напрасно. Погибли – напрасно! Нелепо...

«Зуля, он почти как пуля», – вспомнилась друзьям одна из любимых присказок Кочеванова.

– Если б Киру не посадили на «губу», мы бы пошли, а не они... – вдруг, после паузы, сказал Берецкий.

Выпили по второй порции спиртного, не глядя друг другу в глаза. Посидели молча, думая об одном и том же. Потом ожил Кочеванов, вспомнив, что не закончил рассказ.