Смерть относительна

Тарас Балашов Смерть относительна

На обложке : Москва, вечер. Фото Сергея Саканского, модель Ольга Пуреховская

Beatles, секс-симфония номер два

Первая состояла из длинной прелюдии, короткого взлета и долгой расслабухи. Секс-симфония номер два более динамична, она вся в спешке, в ужасе от грядущего опоздания. Это просто-напросто вторая сторона ABBEY ROAD. Я только отрезал HER MAJESTY, которой там и не должно было быть, и теперь долгая ветреная извилистая дрога в мой монастырь действительно кончается нужными словами:

– And the end the love you take is equal to the love you make.

HERE COMES THE SUN – Мы просто смотрим друг на друга, словно и впрямь взаимно любуясь восходящим солнцем. Это веселая песенка-предвкушение. Да, это именно утро перед палящим днем, полным жарких солнечных танцев.

BECAUSE – Первый поцелуй. Перед тем, как овладеть моим ртом, ты облизываешь губы, словно трубач, готовый припасть к мундштуку. Этот волшебный, долгожданный поцелуй длится все 2 минуты 45 секунд песни, что очень долго на самом деле. Под ее звуки я собираю нектар с твоих губ. Музыка такая пьяная, что ты закатываешь глаза.

YOUR NEVER GIVE ME YOUR MONEY – Будто в полусне. Сонное такое, медленное взаимное раздевание. Я целую все твои уголки, которые уже свободны от одежды. Когда меняется ритм и вступает утробный голос Пола, мы рвем и швыряем на пол наши одежды. Последние строки (One, two, three…) ты воспринимаешь как команду к действию и…

…HERE COMES THE SUN… KING – мы обнажены и медленно перекатываемся на твоем матрасе, то ты сверху, то я. Тебя забавляет такая игра и ты улыбаешься, не видя меня, потому что уже закатила глаза.

MEAN MISTER MUSTARD – ты перехватываешь инициативу и с нескольких первых ударов барабана бросаешься на меня, начиная свой ритмичный изматывающий танец, который продолжается и под…

…POLYTHENE PAM, AND SHE CAME IN THROUGH THE BATHROOM WINDOW – когда я сам овладеваю тобой, перевернув тебя на спину, затем поставив на колени, и оргазм пронзает тебя снизу доверху, и выходит через рот восторженным криком и, наконец, на…

…GOLDEN SLUMBERS – мы в изнеможении отваливаемся друг от друга. Sleep pretty darling, do not cry. Ты и в правду можешь в этот момент провалиться в забытье, ибо всю свою энергию отдала быстро и горячо. And I will sing a lullaby. Шепотом колыбельную тебе спою.

CARRY THAT WEIGHT – Здесь уже надо вставать и одеваться под всеобщий хор: дочка твоя ждет. О чем она думает, думает ли она о тебе? Чем, как она представляет своей детской головой, сейчас занята ее мама? И когда цитируется та песенка, которая была в начале, мы переглядываемся, вспоминая то, что случилось с нами несколько минут назад.

THE END – Мы уже в прихожей, напяливаем уличные одежды – быстро, словно в комедийной съемке и, когда Пол и Джон диктуют свое завещание, ты целуешь меня, и мы оба знаем, что это самый последний поцелуй на этот день. Лязгает замок входной двери.

HER MAJESTY – трудно смириться с этим довеском, который и в детстве казался мне подозрительным, еще до того, как я узнал его историю. Ах да, я его срезал на том диске. Но мы все равно бы не услышали его: в том месте, где он должен был быть, мы уже сбегаем по лестнице, часто стуча по ступенькам. Потому что уже опоздали и очень спешим забрать из школы твою дочь, которая сидит там грустная, под присмотром негодующей учительницы, а учительница сама тоже страстно хочет домой.

Наша несчастная студия приказала долго жить

Наша несчастная студия приказала долго жить. Последний диск мы записали полгода назад: подвернулся один провинциальный бард. За его счет, конечно. К концу года опустились аж до того, что стали рассылать спам, вида:

«Организация презентаций, праздничных концертов, пикников, юбилеев, по Вашему заказу от скромной корпоративной вечеринки до супершоу с участием звезд первой величины. Кэтеринг».

Здесь особенно мило это последнее слово.

Гендиректор всех нас собрал, извинился, все было по-человечески. Теперь будет заниматься пищевыми добавками, а помещения использовать под склад. Предложил мне стать менеджером.

Нет уж, спасибо. И шоуменства с меня тоже хватит. Займусь чем-нибудь другим. Для начала напишу кулинарную книгу. Или какой-нибудь триллер. На «Ленфильм» звали, в бригаду для сериала. И так далее. В Питере давно не был. Песенки по гроб жизни обрыдли. Но только с полгода вообще отдохну, поваляю дурака, вволю попью красного вина, пока не кончатся деньги.

Главное, что меня не выгнали с позором: за пьянство, наркоту или соблазнение пианисток. Все произошло спокойно и естественно, не революционно, а эволюционно, как завещал великий Леннон.

Гм! Вот интересно… Этот Word утверждает, что слово «великий» ни с чем не согласуется. Но, если исправить «Леннон» на «Ленин», то он успокаивается. Обучен, стало быть.

(Я имел в виду песню Леннона «Revolution». Которой как раз «evolution» противопоставляется…)