Смерть пахнет конфетками

В это недолгое затишье Кир заметил, как на основном мониторе, за которым он наблюдал, показались изменения обстановки: на некоторое время замерцал свет, а из одной палаты вышла растерянная и взъерошенная девушка. Это была Кристина. Она постучалась в комнату Светы. Ей быстро открыли. Девушки направились в комнату Кира. Но там было пусто и тогда они направились к номеру Антона. Тот не сразу, но отворил свою дверь, пустив девушек к себе. Было заметно, что троица была взволнована.

– Ты обманул меня! – сказал Кир Руслану.

– Чёрт, – раздосадовался Стахов. – Но я был уверен, что у Гжельского всё схвачено…

После того, как дверь в комнату Антона закрылась, в коридоре погас свет. Появились помехи, которые не скрыли тень, что липучей жижей перемещалась по стене длинного коридора в сторону комнаты Антона.

– Тень там, идёт к ним, – запинаясь, сказал Кир.

Руслан тут же сообщил Гжельскому о месте нахождения аномального субъекта. Отряд владельца пансионата тут же сменил маршрут следования.

– Спокойно, – сказал Руслан. – Эта тень безобидна, пока не найдёт донора. И не все ей ещё нравятся…

Кир хотел вскочить со своего кресла, находясь в неуравновешенном душевном состоянии, как его порыв «осадил» тот самый мужчина, что бесшумным видением всё ещё стоял у двери, будто приглашая выйти.

– Руслан, ты видишь его? – спросил Кир у рядом сидящего Стахова. – Мужик в майке, синих трико, небрит, усы…

Руслан ненадолго отвлёкся, после чего вновь вернулся к монитору.

– Вижу, – сказал мужчина обычно, буднично. – Это мой отец. Он умер пару лет назад. Болел, да и старше он был, чем… здесь. Это мой личный призрак. Не знаю, что ему от меня надо, обычно он не мешает работать, но я удивлён, что ты его тоже видишь…

– Вот блин, – сказал Кир, разглядывая гостя. – Я его как раз впервые два года назад увидел. Чуть поменьше. Это был сентябрь? Да, вроде бы сентябрь. Он иногда помогает…

– Да, – согласился Руслан. – Но лучше бы его не было. И вообще, это мой призрак, что ему от тебя надо?

– Я много всяких видений вижу, – сказал Кир. – Значит, если мы вместе это видим, то я не псих?

– Спорный момент. С точки зрения психиатрии – псих. Дык, как и я!

Кир обернулся, чтобы взглянуть на мониторы, но на пульте управления сидела девушка. Это была Маша. Она загораживала собой телевизионную панель, где разворачивались события вблизи палаты Антона.

– А её видишь? – спросил Кир, легонько потормошив Руслана за плечо.

– Нет, – сказал Руслан, осмотревшись по сторонам. – Отца вижу, а «её» не вижу…

– Врёшь? – разозлился Кир.

– Зачем мне врать? – спокойно сказал Руслан. – Успокойся, это только твой призрак.

– Я не видел их так близко, – сказал Кир, вскочив с кресла, потому что Маша наклонилась в его сторону.

Казалось, она хотела что-то сказать, но не могла. А сзади нетерпеливо стоял пузатый мужчина, уткнув руки в боки.

Кир запаниковал:

– Мне плохо, мне надо выйти…

– Не успеют, – прошептал мужчина за мониторами.

Кир придвинулся посмотреть, на что было направлено внимание мужчины, и увидел, что тень облепила дверь комнаты Антона. В этот момент вновь перед взором парня предстала Маша, будто мешая смотреть это ужасное кино.

– Выпустите меня!!! – завопил Кир, хватаясь за голову.

– Успокойся, – попросил Руслан, но Кир только громче повторил свою просьбу.

– Пусть идёт, – сказал напарник Стахова.

Руслан его услышал. Он отвлёкся от монитора и отворил Киру дверь. Его отец не исчез, но и не двинулся следом за убегающим парнем.

– Батя, извини, – сказал Руслан. – Я не могу уйти. Я нужен здесь. Мне нужно помочь людям.

Отец, как всегда, ничего не ответил. Он остался с сыном.

А Кир бежал прочь. Он хорошо представлял себе путь, но совершенно не понимал, чем он может помочь друзьям. Его просто вела дорога. Дорога, на которой ему встречались все видения его жизни. И давно забытая горячая блондинка в коротком платье, и маленькая девочка, и Маша, и мерзкий утопленник, и даже сама смерть помахала ему своей косою вслед…

Всё смешалось в сознании Кира. Его крыша решила отъехать именно сейчас. Он перестал понимать нематериальную натуру своих видений. Ему нужны были крепкие лекарства, немедленно. Его психика сломалась, не дождавшись осени. Это было настоящим затмением разума.

А Кир бежал. Не всегда помнил зачем, но бежал.

Добравшись до знакомого коридора, он столкнулся с вооружёнными людьми, которые притаились у открытой двери комнаты Антона, где уже вовсю «транслировал» свою ерунду в сознания товарищей Кира профессор Олег Рубинович Гжельский.

В комнате было темно. И страшно. И Гжельский тоже не решался переступить порог, потому что всё пространство комнаты заполнили чёрные трещины разбитого мира. Тонкие щупальца были повсюду. Они заворачивали края обоев, выкручивали и закручивали обратно лампочки, медленно, будто кожу с павшего животного, сдирали со стола скатерть.

Антон лежал под столом, закрывая загипсованной рукой лицо. Света пыталась подползти к кровати, а Кристина застыла в полусидячем положении около отодвигаемого в сторону стула.

А Гжельский всё говорил: