Смерть парфюмера

— Да. И от этого дело еще больше запуталось. Ты становилась все ближе к истине. Я надеялся разрешить дело сегодня вечером. Сегодня я на тебя сорвался из-за твоего упрямства. Сама знаешь, тебя очень трудно удержать от того, чтобы ты не вляпалась в неприятности.

— А что насчет человека, который прошлым вечером следил за Мишелем?

— Я был уверен, что это Андре. Я договорился о встрече с Мишелем, чтобы проверить, сможем ли мы его выманить.

— О встрече в борделе.

— Да, кстати, именно этот бордель является местом встречи агентов разведки.

Я недоверчиво покачала головой, поражаясь открывшемуся размаху дела.

— А Мишель знал то, что стало известно тебе?

— До сегодняшнего вечера — нет. Я был отчасти уверен, что ему можно доверять, однако хотел в этом убедиться. Когда я понял, что сегодня вечером Андре за ним не следил и, скорее всего, намеревался что-то предпринять, мы стали действовать сообща.

— Не знаю, что об этом и думать, — проговорила я. — Все это похоже на беспорядочное нагромождение зла.

— Вечер у тебя выдался не из приятных, — согласился Майло. — Завтра тебе станет гораздо лучше.

Я очень на это надеялась. Однако было одно обстоятельство, от которого я не стану чувствовать себя лучше.

— Мы оставили убийцу на свободе, — заявила я.

Я понимала, почему Сесиль совершила то, что совершила, однако не знала, как смогу смириться с этим фактом. Я всегда считала, что убийц нужно передавать в руки правосудия, и смутно представляла, как относиться к жестокому и радикальному решению Сесиль Беланже.

Майло, чьи этические принципы всегда отличались куда большей эластичностью, чем мои, похоже, не терзался от подобного исхода дела.

— Мсье Беланже отдал приказ, и Сесиль его выполнила.

— Да, но…

— Не нужно об этом переживать, дорогая, — продолжил он. — В любом случае мы ничего не сможем предпринять. Хранимые ими тайны настолько значительны, что не стоит подвергать риску их и себя.

Возможно, Майло прав. Видимо, на этот раз нам придется довольствоваться тем, что мы узнали правду, хотя открыть ее никому не сможем.

На следующее утро мы позвонили мадам Нанетт и пригласили ее к себе. По-моему, она подозревала, что что-то случилось, поскольку пыталась скрыть тревогу и любопытство, когда вошла и расположилась вместе с нами в гостиной.

— У нас есть новости о смерти мсье Беланже, — сказал ей Майло.

— Вот как? — отозвалась она. — Вы что-нибудь узнали?

— Да, — ответил Майло. — Похоже, это все-таки был инфаркт. Во время нашего разговора Сесиль упомянула, что Элиос страдал от болезни, которую тщательно скрывал.

Мадам Нанетт нахмурилась:

— Но ведь все указывало на то, что что-то не так. Он не то чтобы выглядел больным. Он был сам не свой.

Майло наклонился и коснулся ее руки.

— Ты была совершенно права, — вкрадчиво проговорил он. — Видишь ли, он медленно сходил с ума.

Мадам Нанетт распахнула глаза, вникая в суть услышанного.

— А я-то думала, почему он так сильно изменился, — наконец произнесла она.

— У него путались мысли, что и стало причиной авиакатастрофы, — объяснила я, радуясь тому, что могу по крайней мере открыть ей хоть частичку правды.

— Бедняга, — с грустью вздохнула мадам Нанетт. — Думаю, что в конечном итоге его сердце этого не выдержало.

— Мне очень жаль, — сказал Майло. — Не ручаюсь за достоверность, но, по-моему, он питал к тебе самые теплые чувства. Сесиль говорила, что именно поэтому мсье Беланже настоял на том, чтобы ты приехала присматривать за его дочерью. Он начал жить прошлым и захотел искупить свою вину.

Она вдруг задумалась и повернулась ко мне:

— Но зачем этот звонок вчера вечером — чтобы я лучше присматривала за ребенком?

— Ложная тревога, — ответил Майло. — Все выяснилось, когда я поговорил с Сесиль.

Судя по всему, это объяснение не удовлетворило нашу гостью. Она наморщила лоб, а в ее глазах читалась масса вопросов, но потом она, похоже, что-то решила. Мадам Нанетт кивнула, и я поняла, что она, как и я, прекрасно знала, что без толку требовать от Майло ответов: он никогда не скажет больше, чем захочет.

Она улыбнулась и взяла его за руку:

— Ты хороший человек, Майло.

— Спасибо, — отозвался он. — Может, это преувеличение, но всем хорошим в себе я обязан тебе.

— И своей жене, — добавила она.

Майло улыбнулся, взглянув на меня:

— Да, и жене.

— Я рада, что ты приехал. Рада, что успокоил меня. Бедный Элиос. Печальный конец, но мне отрадно, что он перестал страдать.

— Ты это переживешь? — спросил ее Майло.

— Конечно. Я же тебе говорила — прошло очень много времени. Когда я его любила, я была совсем юной. Мне очень жаль Серафину, но я донесу до нее, как отец любил ее. Его имя станет жить в его духах.

— Да, — искренне согласилась я. — Сесиль Беланже это обеспечит.

— Да, — поддержала мадам Ненетт. — В доме Беланже столько горя, но я надеюсь дожить до того, когда туда снова вернется счастье.

Я тоже на это надеялась.

— Мне надо идти, — сказала она, вставая со стула. — Несмотря на все обстоятельства, очень рада была вас обоих видеть.